Page 11 - Дневник - 1942 год...

дисциплинированно и стойко, как высоко. Так, например, лейтенант Ткалич, он 23
года рождения, ходит часто без пояса с расстегнутой рубашкой. Шалости и шутки у
него детские, но попробуй с ним заговорить – он набросится на тебя и раскричится. То
стал ты не так […] не так держишь. Даже смешно делается, когда он отдает
приказания. Наш младший лейтенант Горенко строже и дисциплинированней, но на
комсомольские собрания не ходит.
Девять часов вечера. Темнеет.
Сегодня комиссар целый день обрабатывал нас политически. С каждым днем он
мне все больше и больше нравится своей стойкостью, силой воли и неистощаемой
энергией.
Сегодня он долго отрабатывал с нами дисциплинарный устав. Когда же его вывел
из терпения боец Голы своей неусидчивостью, он гневно стал объяснять, кто он по
происхождению и как он будет вести себя на фронте: «Если встречусь с нерадивыми
элементами - рука у меня не дрогнет […]», - закончился разговор и этим он еще
больше полюбился мне.
Какой это замечательный человек! Сын рабочего, он стал учиться уже при
советской власти и закончил два курса высшего учебного заведения. Имеет звание
педагога. Но война не дала ему закончить образование и направила в ряды РККА для
политической работы.

06.06.1942
Вечереет. Мы подъезжаем к Купянску, миновав недавно его сортировочную
станцию. Только что здесь прошел дождь и сейчас продолжает еще накрапывать. Нам
везет на дожди. Куда бы мы ни ехали – всюду наш путь завершается плохой погодой и
дождем. Возможно, это и к лучшему ибо дождливая погода не […] и на нас не могут
напасть вражеские самолеты.
Сейчас нахожусь в прифронтовой полосе. Родная украинская земля широко
раскинулась повсюду. Но местность мне эта незнакома – здесь я никогда не бывал.
Горю желанием попасть на Днепропетровский фронт, если таковой существует.
Как отрадно и легко сражаться за свой родной город. Но если мне не доведется там
драться с врагами, я не отступлю и не струшу.
Собираюсь подать заявление в партию. Хочу идти в бой коммунистом. Буду
проводить политическую работу, с которой до некоторой степени знаком и которая
мне близка. В бою даю себе клятву быть передовым и добиться звания лейтенанта,
которого мне волей случая не довелось получить в училище. Многое еще мне не
знакомо, многое непонятно, но буду учиться, чтобы больше знать. Литературную
работу-учебу не прекращу ни при каких обстоятельствах, ибо это мой хлеб, моя пища,
жизнь моя дорогая.

Я не умирать еду, а жить и одерживать победу, бить врагов Родины своей! Буду
бить их из миномета, из винтовки, а также литературой и политикой – таковы мои
мысли и чаяния в данный момент. О смерти не думаю, ибо верю в судьбу свою,
которая да сбережет меня от вражеских пуль. Опираясь на эту веру, буду бесстрашен
в бою, буду в первых, лучших рядах защитников Родины.
Писем написал очень много. Мои товарищи по оружию смеются надо мной за то,
что много пишу. А я не могу не писать, хотя и не хочу, чтобы надо мной смеялись.
Написал за свой путь из Новороссийска на фронт - маме в Ессентуки, в Магнитогорск,
Астрахань, в Дербент и Лене Лячиной в Нальчик. Б. Лившиц еще не написал.