Page 14 - Дневник - 1945 год...

22.01.1945
Деревня Свянтково (близ городов Яновец и Жмин).
Нынешнюю ночевку можно назвать удачной, хотя плохо спал – сильно потер ноги
(болели), и потел под пуховой периной. Ну, как только поляки спят? – ведь жарко
безумно.
Дома здесь каменные. В этих районах люди добрее несравненно, испытали горе,
встречают нас, как родных, и нам живется как у себя дома в Николаеве, в Одессе и
лучше, чем в Ростове – там у населения ничего не осталось.
Паны-колонизаторы бросили все, убегая: лошадей, скот, имущество. Наш полк
стал транспортным – буквально вся пехота села на лошадей. Командир полка сказал,
что временно разрешили, чтоб люди ехали, но в первом бою все будет по-прежнему,
ибо при ограниченном числе людей невозможно, чтобы все были ездовыми, а воевать-
то кому?
Трофеями живем, водки – безмерно. В каждом селе, у каждого немца-
колонизатора был и остался спиртовой завод. Самый обыкновенный спирт-сырец люди
пьют до упоя. Многие выжигают себе внутренности, но это не останавливает. Один
боец сгорел - умер.
Мама пишет, чтоб я ей выслал посылку. Непременно постараюсь, но неудобно, что
она сама мне напомнила, я бы догадался. А то выходит нечто похожее на Эренбурга -
немецкая Гретхен пишет своему мужу: пришли мне рейтузы и т.п.
Оля интересно рассказывает, как они там, девочки, праздновали новый год, и
вшестером гонялись за одним юношей-студентом, который, хотя и не совсем хорош
собой, но все же, за неимением лучшего, подходящий. Но и тот сбежал – какой
парадокс! Тень гордости и упоения не сходит с лица моего. Как это не похоже на
гордых девушек-львиц. Не они ли когда-то считали себя выше всех, умнее всех, а
теперь унижаются так перед всяким парнем, лишь бы он был хоть на грамм мужчиной.
«Не подумай, что мы уже совсем уроды» - оправдывается Оля за свою неудачу.

Наступление наше имеет важное значение. Мы (полк 1052) особенно отличился.
Всех офицеров представили к награде. Сейчас, перед маршем, на партсобрании.
Повестка: итоги боев и задачи парторганизации на будущее. Комбат майор Бойцов в
докладе по этому вопросу. Сейчас на марше в роте отсутствует 12 человек у Шитикова
и Каноненко, нет и самого последнего. Комбат предупреждает в своем выступлении о
снижении награды за утерю людей.
Ручка моя плохо пишет, – перехожу на карандаш.
До Познани 90 километров. Девушки внимают нам и восхищенно приветствуют
своих освободителей. Вчера одна паненька подарила мне зеленый букетик
подснежников, и я долго держал его возле самого сердца, пытаясь не упустить из
памяти незабываемое мгновение.
Вчера, рассказывает комбат, бойцы зашли на спиртзавод, и в это время
вооруженные немцы напали на них. Жители предупредили вовремя и два немца были
убиты, остальные разбежались.
Пишу в темноте и спешке.

26.01.1945
Еще темно. Сейчас двигаемся. Маршрут 50 километров. Нынче будем в Германии.

27.01.1945
Село ... в 3 километрах от германской границы, которая проходит вдоль по реке
..., довольно таки широкой и многоводной.
Уже рассвело. Спали часа два - не больше, и сейчас опять двигаться. Уже стали
действовать вши. Постепенно. Наглее и наглее становятся, живут, размножаются –
дело плохо, и пахнет керосином, как говорит Каноненко. Он, между прочим, нашелся.
Опередил нас, приехал сюда, два дня жил, запасся вареньем, повидлом, курятиной и
ждал нас с богатым трофейным ужином. Выпивал на этот раз и я. Не удержался, выпил