Page 17 - Дневник - 1946 год...

успел. День не прошел зря, но, тем не менее, он позади.
Написал письма, но только отправить их не успел. Опять наступил перерыв в
корреспонденции и опять впереди укоры и жалобы на мое непостоянство и
невнимательность. Немцы определенно недовольны многим. Это особенно хорошо дал
мне понять глава фамилии Ришовских после того, как я указал на мудрость
сталинского интервью в связи с речью Черчилля в Фултоне. Между нами завязалась
длинная дискуссия. Немец приводил примеры, доказывал русскую некультурность,
русскую грубость и прочее. Стало ясно, что этот средний немецкий человек, говоря
языком Германии, склонен больше симпатизировать нашим союзникам, и среди них -
правому лагерю Ч. и К°. Возразить Сталину у него не хватило рассудка, но зато он
ограничился беспринципными придирками к Красной Армии.

21.03.1946
Вельтен.
Смотрел кинофильм «Актриса». Сильная, правдивая вещь, но не такая, как
«Тахир и Зухра», как «Музыкальная история» - эти мне больше нравятся.
Домой пришел трезвый. Один, без настроения. В коридоре пристал Полоскин, он
был выпивши, вернее вдрязг. Матюгался при женщинах, вел себя тупо и дурацки
нагло. Подошел, хотел ударить меня без причины, но одумался, а я постарался
умолчать обиду и не ввязываться в неприятность, молча посмотрел на него, пока он не
отошел, бросаясь помойными словами.

24.03.1946

Ночь уже старуха – поздняя и глубокая. Робкие звездочки в небе померкли.
Молчит и радио – спит вся Европа. Не говорит уже, уставшая от дневных трудов,
далекая любимая Москва. И только мне не дремлется, и глаза мои бдят тишину.
Не успел получить назначение в какую-то комиссию по учету железа, как его
опередило новое решение майора Скоркина о направлении меня начальником рабочей
силы, но и там побыл недолго. Через два дня (вчера) мне предложили именем
начальника Базы сдать свои обязанности другому офицеру, а самому отправиться в
длительную и непрерывную командировку – начальником внутрибригадной вертушки.
Проблема! На днях офицеры уходят жить в другое место, и я могу оказаться перед
фактом оставления всех вещей моих и квартиры без надзора, на разграбление улицы.
В мое отсутствие получат промтовары из военторга, без меня останутся вельтенские
немки-девушки, и Берлин вряд ли меня больше увидит – там шьется китель, там
чемоданы.

Креммен – тоже предмет раздумий – там сапоги, а в Вельтене, помимо прочего,
мне осталось пошить шинель и получить радиоприемник, за который платил уже
деньги.

25.03.1946
От пом. нач. транспортного отдела
Базы материалов и оборудования
Лейтенанта Гельфанда В. Н.

Начальнику Базы материалов и оборудования
майору Скоркину