Page 45 - Дневник - 1944 год...

невредим, лишь отделался небольшим осколочком в спину, и поныне сидящим у меня
в теле.
Под Молочной снаряд упал в ногах моего окопа и только благодаря тому, что упал
он перелетом, я опять-таки остался жив, отделавшись лишь небольшими царапинами
по всему лицу и на руках от разлетевшейся от разрыва земли. Смерть никак не хотела
меня брать. Достаточно сказать, что из минометной роты уцелело с начала моей
боевой работы в ней и по настоящее время только 4 человека – я, лейтенант
Запрягайло, сержант Михайлов и красноармеец Руднев. 3 ни в [...]
Трусом тоже никто меня посчитать не может, и даже напротив, под злополучной
Анновкой, где случилось нашим драпануть и пехота в основной своей массе пробежала
уже ОП моей минроты и оставила нас впереди себя к противнику, мне удалось
задержать небольшую группку стрелков из последних остатков пехоты, и заставив ее
отстреливаться, снять минроту и благополучно вынести матчасть, мины и самое
драгоценное – живых людей вывести из угрожаемого участка и организовать затем в
обороне на новом месте огнем по врагу.

Командира минометного взвода Савостина убило пулей, Запрягайло тогда болел, а
командир роты лейтенант Третьяк пошел выбирать ОП и еще не вернулся в роту. Это
все случилось [...] минуту я один остался тогда и получил благодарность от
лейтенанта Третьяка за то, что не растерялся перед трудностью и сумел заменить
его.
Под Анновкой в плавнях, именно во время этого драпа, извините за неприличное
выражение, я получил небольшое ранение в палец и царапину от разрывной пули.
Сначала я не обратил внимание, но через несколько дней дело приняло серьезный
оборот - у меня было заражение крови и, несмотря на то, что переправа не работала,
мне удалось переехать на другой берег в госпиталь. После операции я не согласился
лежать в госпитале, отказался наотрез от эвакуации в Мелитополь на лечение и
отправился в часть с предписанием врачей об амбулаторном лечении при санчасти.

Побыв некоторое время при хозвзводе, я вновь устремился в свою роту и,
несмотря на морозы и тяжелые условия фронтовой жизни, решил вернуться в строй.
Вскоре, однако, палец вновь нагноился и пришлось вторично делать операцию силами
санчасти полка. После операции я снова вернулся в роту и отлучался только на
перевязки непрерывно сам
[...] садился там вместе с ротой и брал Николаев и ряд других крупных и мелких
населенных пунктов. Невдалеке от одесских развалин с разрешения командира роты я
ушел на перевязку, но санрота еще не переехала на эту сторону лимана и мне
пришлось задержаться на пару дней в поисках ее. Так и не найдя санчасть, я
перевязался в гражданской больнице в Анатолиевке и вернулся в часть на берегу
второго одесского лимана, который нам довелось форсировать.

Приняв взвод от своего помкомвзвода, я приступил к руководству им, однако к
вечеру неожиданно мне пришло предписание сдать взвод вновь
прибывшему лейтенанту из резерва [...]

ХХ.05.1944
[...] Под предлогом самовольного, якобы, ухода в санчасть и за отсутствием
освобождения санчасти я был откамандирован в строевой отдел, откуда был через
некоторое время отправлен капитаном Полушкиным в стрелковую роту. Так под самой
Одессой, когда все участники боев были по достоинству прославленыи отмечены