Page 26 - Дневник - 1946 год...

сидела с нами (со мной и своим отцом), затем ушла в другую комнату, долго не
появлялась. Ванда вышла, и когда я посмотрел ей в след, сказала: «Сейчас приду». Я
решил отчаливать: надоел, мною не довольны. Стал одеваться. Выходит Дина: - «Вы
куда же?» - «Домой». – «А мы с вами гулять собрались»
Холодно и час ночи. Отложу.

Я был приятно удивлен и обрадован. А ведь, чудак, надумал уходить. Девчата
предложили съездить в ресторан на Штеттинском вокзале.
Прогулка заняла много времени. Только в один конец надо было ехать, по
меньшей мере, 2,5 часа. Но я не торопился, и, хотя чувствовал себя неловко,
смущался Диной, не заметил, как истек вечер.

Расщедрился, тем более что сам был голоден, на угощения. Но взяли недорого –
450 марок за троих - продукты подешевели.
Всю дорогу Дина вела себя очень элегантно, в ряде случаев проявляла редкую
самостоятельность в ее возрасте. Посчитал ее идеалом, – влопался почти до ушей. Она
не подавала вида. Была со мной вежлива, приветлива, но держалась в отдалении, тем
самым вызывая в моей голове массу раздумий. С ней и говорить было нелегко, но я
оказался умницей и бестактности не проявил. Все были довольны. И Дина, рядом с
которой я сидел, которая чувствовала себя не одной, и Ванда, по лицу которой
скользили зависть и тоска.
К обеим девушкам приставали подвыпившие майоры, звали танцевать.

23.04.1946

Дина не выходит с головы. Ей посвятил все мои мысли и все мое время. Она
славненькая, умная девушка. Нельзя назвать ее непревзойденной красавицей, но не
любить ее нельзя, хотя бы за ее умный лоб, за ее тактичность и за то, что она так
ласково, так приветливо умеет улыбаться. Мне с ней ужасно неудобно. Хочется
рассказать о своем отношении к ней, приласкаться к ее нежному телу, но она
умышленно остерегается любых напоминаний о чем-либо подобном.
Как-то раз мы вышли с Вандой и мамашей на улицу – собирались в кино. Ванду
споил и вел под руки капитан-моряк, мамаша шла с краю, а я близко касался руками
ее рук - рук Дины – было тесно, так, что даже хотелось от неловкости поднять их над
головой или за спину спрятать.
- Разрешите, я вас возьму под руку – неуверенно спросил я у Дины.
Мать молчала, а девушка ответила: «Я не хочу под руку».

В другой раз, когда мы возвращались со Штетинского ресторана и по случайному
стечению обстоятельств Ванда уехала, а мы, не успели, остались вдвоем, я спросил ее,
почему-то поторопившись и не сформулировав как требовалось свою мысль, на
последней остановке перед Адлерсхофом, где живут Ленские:
- А скажите, вы имели друга, настоящего, преданного мужчину?
- Хитер!
- А что, неуместно я спрашиваю?
- Это пошло!
Я извинился и больше решил не задавать таких вопросов.

24.04.1946
Карлсхорст.

Узкая, качающаяся (на волнах) река с ровными желез[…] уставленными берегами.