Page 22 - Дневник - 1944 год...

роскоши и тыловой жизни. Он был, кажется, начальник медслужбы Двойки Большой.
Всю ночь мучался и только к утру вздремнул. Но сон мой был прерван
приказанием - «Будите его, будите!», «Эй, боец, боец, вставай!» - демонстративно
тормошили меня старшины, хотя знали, что у меня болит рука и я старше даже их по
званию. Они вытащили у меня плащ-палатку, что расстелили в бока – я спал рядом со
старшиной, и вскоре умчались.
Наступил рассвет. Рука мучила. Я решил встать. Вдруг увидел - заблестело что-то
в соломе. Подумал, что это моя серебряная ложка, но это оказался ножик складной
немецкий. Я взял его, конечно, и спрятал. Эта вещь весьма необходима в условиях
фронтовой жизни.
С утра хозяйка ушла. Я ждал до полудня, но она не приходила. Детям дала
буханку хлеба – они ее ели все - кусочек хлеба, что дала мне первая хозяйка. В
остальном перебивался семечками.
В соседней хате я заметил, оставленную ушедшими жителями, эвакуированными
при немцах из родной деревни. Я взял ее, вложил вещь в сумку и ушел.
В другой хате хозяева предложили сами затирку, но без хлеба – его у них не
было. Поел и пошел дальше. Наконец, набрел на эту хату. Здесь был один боец с
нашего хозвзвода. Он искал медсанбат для лечения зубов – вся щека у него распухла.
Завтра пойдем вместе.
Немец ушел километров на 45. Догонять далеко, но и уходить не хочется.
Погода сегодня пасмурная, сырая. С утра шел снег, а сейчас моросит дождиком. И
хозяева, к тому же, такие хорошие. Побрили меня, умыли, и даже голову помыла мне
самая молодая, мать четверых детей. Она мыла и приговаривала «мой сыночек» и
рассказывала, что так же мыла она своего мужа. Поесть тоже дали. А сейчас уложили
спать. Как дома.
Поспал маленько, но скоро проснулся.
Староста приходил. Он, говорят, плохого людям не делал, но боится злых языков.
Спрашивал совета, что ему делать? Он остался сам, хотя немцы его угоняли. Я
посоветовал не бояться и взяться за восстановление хозяйства, за уборку кукурузы и
прочее. Особенно посоветовал ему не выделять из общего крестьянского фонда муку и
другие продукты всяким проходимцам без проверки документов, ибо этим могут
воспользоваться некоторые авантюристы для обмена на самогон и спирт. Он
поблагодарил.
Интересовался, что с ним будет в дальнейшем, как поступят с ним органы власти.
Вечереет. Болит голова и ноет тело, а руку и передать трудно крутит как. Хватит
писать, тяжело.

13.03.1944

Сегодня день хороший. Солнце, но слегка ветрено, холодновато. Сейчас на
квартире эвакуированных из Сталино Жуковых. Они очень сердечны, городские люди,
делятся последним, не как деревенские.
Думал ехать дальше, на своих, конечно. Фронт уже километров 90 отсюда. Надо
догонять. Пойдем сколько сможем. Сейчас уже вечереет, а до деревни семь
километров, что у нас на пути.

14.03.1944
Чехово или хутор Конский Загон.
День сегодня великолепно-солнечный, теплый, приятный. Говорят, по-старому