Page 26 - Дневник - 1944 год...

сказал он, когда я попросил слова. – Мне достаточно того, что бойцы о вас говорят.
- Нет, говорят не бойцы, а Запрягайло - вот что обидно. Склоки, ложь - я думаю,
этого не должно быть среди нас. А еще обидней, что вы не хотите меня выслушать,
верить мне, и что показания любого человека для вас авторитетней, чем
действительность, рассказанная мною.
Третьяк относится теперь с недоверием ко мне.
Вчера угостил я его медом. Кстати, с медом опять ерунда получилась. Зашел мой
взвод в помещение, выбранное мною для отдыха в Варваровке. Запрягайло и своих
туда впер. Двое из его бойцов пошли по хатам побираться. Я оставался на улице
некоторое время. В хату меня позвал старший сержант Полтавец: «Идите, товарищ
лейтенант в хату, там ребята мед, повидло едят». Когда я пришел, уже все поели,
встали со стола. Пригласила хозяйка и меня, но я решил лучше купить за деньги
оставшуюся четверть банки меда. Заплатил хозяйке 50 рублей. Банку, правда, со
стола не убрал. Пришел Пустовой и Аминов. Стали есть варенье, а потом и за мед
взялись. Ребята сказали им, что мед куплен. Пришел и Руднев и тоже стал ложкой
есть. Некоторые стали вновь говорить, что мед мной куплен и тогда Руднев стал
разглагольствовать, что, коль я не спрячу его, они весь поедят. Я решил завернуть его
в бумагу.
А позже Запрягайло подошел ко мне и сказал: «Ты опять подлость сделал:
отобрал мед у бойцов, что ели его и заплатил за него 10 рублей». И потом, не
удовлетворившись этим необоснованным упреком мне, он подошел к бойцам и стал
среди них пропагандировать эту выдумку.

Я заявил, рассказал обо всем парторгу. Рассказал и о прежних склоках
Запрягайло. Епифанов пообещал поговорить с ним.
Яблоневка. Сейчас пойду дальше – на Чапаево. Санчасти своей не нашел здесь.
Они уже где-то впереди.

02.04.1944
[...] много времени нашей беготни с подполковником, я вдруг вспомнила, что у
меня сидит еще замурованный один молодой парень. Я его спрятала у скалы в
глубокую яму и заложила яму такими камнями, что с трудом могла поднять. Его
убежище я так тщательно замаскировала, что румыны и немцы, строившие там свою
оборону и выкатывавшие туда свои пушки и пр., не смогли обнаружить ямы.
Вместе с бойцами мы отрыли человека – он натерпелся страху! Несколько раз
фашисты проходили по его щели, а потом установили там свою пушку. Совсем рядом.

Надя-комсомолка. Она была руководителем-организатором борьбы с врагом,
саботажа его постановлений. Два раза ее возили в Одессу на допросы, два раза
возили в Суворовку. Сидела она и в немецком гестапо, но изворотливость выручила ее
жизнь. Немцы-румыны обвиняли ее в связях с партизанами и организации передач из
Москвы. Последние известия по радио, сведения о местонахождении наших войск –
все это было известно Наде и немедленно передавалось всем жителям.
- Надя у нас герой! – заявляет Люда.
Казаки ее чуть было не расстреляли и обе девушки наперебой рассказывают, как
это было. Надя была в степи. Казаки приехали за ней домой и, не застав ее дома,
поехали верхом в степь. Там они приказали ей отойти на 10 шагов, но потом отложили
свое намерение и сказали: «Жди здесь, мы еще одну партизанку разыщем» и
поскакали дальше в степь. Люди, присутствовавшие при этом, посоветовали Наде
бежать. Она так и сделала. Пригибаясь и прячась в степной растительности, она