Page 39 - Дневник - 1945 год...

застукали ковыряющимися у нас на чердаке.
Разговорились. Ребята сильно разгорячились и захотели их задержать подольше,
познакомиться с ними – перспектива! Я и сам голоден любовью к нежным существам,
но эти меня не привлекали, – они были слишком высоки и некрасивы. Однако, ради
общества нашего я не отказался занять девушек и пригласил их в свою комнату. Они
отказывались, но когда им сказали, что я пишу стихи – повиновались. Вслед за ними в
комнату ворвалась вся моя шумная компания ребятишек в форме младших
лейтенантов – уж больно шумно и балованно ведут себя некоторые из молодых
офицеров.
Моя обстановка – стол, с разбросанными на нем бумагами, шкаф с тремя
отделениями, замыкающимися на ключ, доверху набитыми сумками, бумагами и
прочим барахлом; два зеркала, одно из них во весь рост. Кругом портреты, и, главным
образом, женские; и географические карты. На зеркале, что во весь рост, я подцепил
голую женщину спиной к людям. Каждому, кто посмотрит на зеркало, невольно
приходится смотреть и на красивого телосложения женщину.
- Вот кто вызывает во мне вдохновение, - сказал я, когда ребята зарекомендовали
меня как пишущего.
Девчата улыбнулись и покраснев покачали головой. - Как вы не умеете жить,
мужчины. Столько здесь столов шикарных и пр. Разве вы не можете сделать свою
комнату более уютной?
Я ответил, что обстановка эта мне нравится и в ней нахожу я свой лучший уют.
В конце чтения стихов одна из девушек в звании старшины медицинской службы,
попросила дать ей переписать стих «Дорожку» и, пообещав заходить, вышла вместе со
своей подругой.
Прошло время. Я работал над песней, которую комдив забраковал и поручил
переделать, когда вдруг слышу женские голоса, смех и веселье. Выглянул – они,
которые были, и еще много других, среди них красивые.
- Девушки, развеселите и меня, у вас такой хороший смех, а мне грустно.
Они что-то ответили. Пойте, ласточки, подумал я, и снова приступил к песне.
Вечером собирался в кино «Март, апрель». Поспешил в зрительный зал первым,
заблаговременно до начала сеанса, чтобы занять хорошие места. Людей было мало и
мне почему-то захотелось быть рядом с девушкой. Я попросил капитана удержать три
места за собой, а сам бросился вон из зала к озеру. Там было хорошо, как на
бульваре. Дома, местность располагала к любви и мечтам. У самого озера я увидел
двух девушек, одну в платке, другую в кубанке.
- Что, девчата? Пришли помечтать на озеро в Бервальде? – спросил я, и сразу же,
перебивая себя, предложил в упор - пойдемте в кино, девушки!
Те растерялись и мгновенно обернулись ко мне лицом.
- Серьезно, девочки, вам не мешает пойти посмотреть кинофильм, тем более что
он будет демонстрироваться совсем недалеко отсюда и я занял для вас места.
Девушки и растерялись и обрадовались, но природная застенчивость
продиктовала им известную нерешительность. Они долго договаривались, заставив
себя упрашивать. Наконец, о счастье, согласились, однако по пути в кино они
продолжали сомневаться и дрожать.
Часовой обратил внимание на их боязливость и понял, что они не из нашей части.
Спросил из какой они части, и я, опережая их ответ, назвал номер своей части. Но
девчата наотрез отказались идти в кино и мне довелось с ними распрощаться. Пожал
обеим руки. Они были красивы, особенно та, что в кубанке…
- Приходите к озеру, помечтаем вместе и, кстати, короче познакомимся, я
почитаю для вас стихи и вам будет нескучно.
- Непременно придем – ответили девушки.
- Мы любим стихи, вспоминать прошедшее, - сказала другая.
Я побежал в клуб. Людей уже стало много, но одно место капитан для меня
удержал. Картину я видел. Интересной оказалась для меня лишь хроника о
Тегеранской конференции.
Перед концом фильма я увидел, что возле двух славненьких женских фигурок,