Page 44 - Дневник - 1945 год...

четыре парламентера с белыми флагами. Пока наш офицер спускался вниз, чтобы их
принять, соседи (35 дивизия) перехватили парламентеров. Те заявили, что привезут
начальника генерального штаба германской армии генерал-
полковника. Действительно, он был привезен, и на машине выехал на переговоры во
фронт.

07.05.1945
Берлин 23.30.
Сегодня был парад частей дивизии. Начальник заставил и меня явиться. Майор
Яровой дал свою фуражку, и я стал представительным человеком. Только брюки были
очень запачканы и это портило впечатление.
Я неряха ужасный, во всех отношениях. В голове у меня беспорядок, с бумагами
то же самое, да и вещи мои пребывают в весьма хаотичном состоянии. Впрочем, не
стану больше говорить о себе: ну, испачкал свою форму, ну, не могу ухаживать за
собой, ну, словом, грязнуля. Но на парад все же явился.
Наша группа штабных офицеров была в самой голове дивизионной колонны
и представляла собой смесь и сплетение разнообразных офицерских званий,
специальностей и должностей: тут и майоры, и лейтенанты, и капитаны и т.п., тут и
связисты, и химики, и автоматчики, и журналисты, газетчики, и начфин, и прокурор, и
прочее, прочее.
Ходить не умели, как следует.
1 мая в 3 часа в районе 3 сб 1050 сп пришли германские парламентеры 5
человек, из них полковник, переводчик и другие (с белым флагом и двумя плакатами,
один на русском языке, другой на немецком), по вопросу о полной капитуляции
Германии.
После коротких переговоров они привели двух генералов, в числе которых был
начальник генерального штаба генерал-полковник, который сообщил, что 30 апреля в
15.55 Гитлер покончил жизнь […]

08.05.1945
Оркестр под руководством капельмейстера старшего лейтенанта "Гричина" гремел
на всю площадь свои марши. Было приятно и весело слушать, тем более, что сами
исполнители представляли собой по внешнему виду очень забавную компанию.
Маленький коротконогий, но весьма подвижный старший лейтенант, высокий
старшина-трубач. Комичный сержант-барабанщик, неказистый красноармеец с
перевязанным глазом и горном в зубах, и другие. Впрочем, играли они хорошо, во
всем видна была творческая работа руководителя, который стоял лицом к музыкантам
с тоненькой перламутровой палочкой и взмахами оживлял музыку так, что казалось со
стороны, она лилась из рук этого маленького улыбающегося человечка.
Вдруг оркестр смолк. По рядам пронеслось настораживающее «равняйсь!», затем
«смирно!», и под разбег бурного клокочущего марша на площадь вылетел на коне
комдив Герой Советского Союза полковник Антонов. Из-за туч на минутку вылезло
огненное светило блеснуло на груди комдива всеми орденами и медалями
ослепительно нам в глаза. Смотрите, вот он каков, ваш командир! - и опять ушло,
спряталось в черные мокрые тучи.
И когда полковник Антонов проезжал ряды и приветствовал свои полки:
«Здравствуйте герои-сталинцы!» - гремела площадь в ответ, гремел воздух и
содрагалась земля – «Здравия желаем товарищ полковник!» Нервная лошадь вставала
на дыбы, она не понимала всего величия своего хозяина, и обиженно встряхивала
головой – ей не нравилась эта церемония. И когда отгремели последние приветствия,
когда прокатилось по рядам, убежало в пространство, мощное трехкратное «Ура!»,
полковник слез с лошади и, обнажив саблю, приложил ее к плечу, и размахивая
локтями и удерживая саблю - направился в голову колонны. Когда он наконец
оказался впереди, дивизия выпрямилась по стойке смирно и одновременно по команде
"Марш!" все выбросили правую ногу.