Page 80 - Дневник - 1945 год...

И я согласился.
- Пойдите, принесите командировочное предписание и личное дело. Это у
капитана напротив в кабинете.
Я пошел, радуясь, что мои документы в опросе, по крайней мере так меня
информировали в штабе 27 полка. И каково же было мое удивление и растерянность,
когда я встретился лицом к лицу с моим потрепанным, гадким личным делом, уже
немало жизни и нервов попортившим мне за последние месяцы. Но делать нечего.
С начальником ОК вторично был на приеме у комбрига.
- Ну вот, придется на другой работе показать свои способности. А почему у вас
такое личное дело плохое?
Я молчал.
- Товарищ лейтенант, я спрашиваю, почему у вас такая аттестация?! Объясните!

- Они меня заставили грабить публичную библиотеку, поставили
меня начальником ее. Мы вывезли более 10 тысяч книг русских с
штампами. Это были русские, ворованные у нас книги, и я брал их без
зазрения совести. Но когда на книгах появились немецкие штампы - я

отказался их брать и встретил недовольство со стороны начальства.
Немецкий профессор, научный работник русского отдела Академии Наук
Германии, в беседе со мной рассказывал о плане Академии в деле перевоспитания
немецкого народа. "Все свои будущие труды мы будем готовить, пользуясь имеющимся
у нас запасом русской революционной литературы, которую вы особенно беспощадно
забираете у нас [...]

25.10.1945
Хеннигсдорф. 12 ночи.

Снова непредвиденная случайность забросила меня сюда к прекрасной Маргот.
Здесь нет ни любезных пощечин, ни щипаний, ни прочих «ласок», как у русской
Ниночки, а одна нежность - робкая, горячая, почти детская, простая и сердечная. И
опять, как и в прошлый раз, в 5 часов предстоит подняться, а к 6 быть на вокзале, кто
знает, может в последний раз…
Судьба. Ты меня хранила и миловала, баловала и ласкала. Но нет тебя злей и
бессердечней, нет коварней и беспощадней тебя ничего на земле. И сколько твоих
самых худших качеств было обрушено тобой не однажды на мое крохотное и
незначительное существо!
Завтра пойду на работу делопроизводителем, – какой удел принадлежит мне на
23 году жизни. И все судьба…
Половина первого. Отбой.

26.10.1945
На станции Фельтен.

Против первоначального своего намерения встал поздно. Хотелось вдоволь
насладиться ласками хорошенькой Маргот – одних поцелуев и объятий было
недостаточно. Ожидал большего, но не смел требовать и настаивать. Мать девушки
осталась довольна мною. Еще бы! На алтарь доверия и расположения со стороны
родных были принесены продукты, конфеты и масло, колбаса, дорогие немецкие
сигареты. Уже половины этих продуктов достаточно, чтобы иметь полнейшее
основание и право, что угодно творить с дочерью на глазах матери, и та не ничего не