Page 114 - Дневник - 1944 год...

- Подполковник передал, чтобы вы сейчас же отправлялись к прокурору и
возвращались с его запиской насчет вашего дела.
- Но его нет и...
- Не разговаривайте. Вы не хотите выполнять приказание подполковника тоже! –
подчеркнул Дроботун, умышленно повышая голос (тон).
Я ушел. Вместо прокурора мной занялся следователь. Он договорился с
подполковником о характере моего дела. Позвал меня к себе в кабинет и там стал
отчитывать. За столом сидел подполковник – начальник артиллерии.
- Позвольте, это не о вас генерал говорил? Он встретил вас на дороге и указал
вам маршрут, вы тогда отстали от части? Ну да, о вас, генерал дал вам даже 5 суток и
просил нас расследовать причину вашего отставания.
- Так вот, - начал следователь – вы, значит, второй раз попадаете к нам на
заметку. Вы знаете, что за это судить надо? Ведь вы совершили то, что иными словами
можно назвать самовольной отлучкой.
Но, хорошо отчитав и попугав меня, следователь отпустил в отдел кадров.

- Идите туда, там еще поговорят с вами, а потом пойдете в часть и смотрите, не
попадайтесь больше, ибо вы уже на заметке.
В строевом отделе подполковник опять поругал, потом спросил:

- Ну, вы поняли, о чем говорил вам следователь? Вы поняли также свою ошибку?
Смотрите. Я записал вашу фамилию. Сейчас получите новое предписание, а за
совершенное вами вы получите еще сильное взыскание. Вся дивизия будет знать о
том, что вы совершили.
Мне вручили направление и сказали: «Идите!». Я повернулся, козырнул и через
мгновение оказался на дворе.
Бархатные пушинки обильного мягкого снега цеплялись за лицо и таяли на нем
холодными ручейками. Садились на погоны густым белым слоем и только злящийся
ветер нарушал их радостный отдых, после большого и веселого путешествия на землю.

Долго ли, рано ли, шел до Девятки, но явился своевременно и хотя ночью, но
легко разыскал строевой отдел.

Старший лейтенант Скоробогатов - чудесный человек и обладает, к тому же,
большим опытом в жизни. Он по специальности журналист и с ним хорошо
разговаривать на любые темы.

05.12.1944
На КП в доме у майора Боровко.
Приняли меня в полку, как родного. Скоробогатов направил в третий батальон.
Должности у меня все еще нет, но, тем не менее, я сразу почувствовал, что нахожусь
среди своих и обо мне есть кому позаботиться.
Майора разыскал в лагере рано утром. Был митинг посвященный дню Конституции
и все начальство батальона находилось там. Комбат посадил меня кушать, а сам, с
тремя его помощниками, ушел.

29.12.1944
Последние дни учебы отобрали у меня все личное свободное время. Едва
удавалось схватывать свободную минутку на занятиях в поле и в ночное время в
расположении лагеря чтобы написать письма, подготовиться к занятиям. Все больше
ощущаю недостаток в знаниях военного дела, которым чересчур грешу, особенно
после трехмесячного пребывания в резерве и отрыва от учебы и подразделения