Page 69 - Дневник - 1944 год...

С востока наши войска вплотную подошли к Пруссии, а на западе союзникам
предстоит еще один сильный рывок и кто знает, как далеко они сумеют продвинуться,
может и до Берлина! Событий ход сейчас трудно предугадать. Но факт очевиден –
слова Сталина, что наш удар совпал с ударом по врагу войсками наших союзников,
сбываются как нельзя лучше. А так же и те его предсказания, которые характеризуют
союзников Гитлера как очень ненадежный материал помощи нашим врагам.
Сейчас буду отвечать на письма.

По дороге мимо нас проезжают бесконечные вереницы бессарабцев: брички,
груженные барахлом, черные причудливые одеяния, сказочные шляпы и босые ноги
жителей Бессарабии – все это напоминает старые картинки из детских книжек или
школьных учебников географии. Цыгане! У Пушкина хорошо сказано: «Цыгане
шумною толпою по Бессарабии кочуют». Но сейчас последние слова не подходят –
бессарабцы возвращаются домой.
Непрерывной вереницей еще со вчерашнего дня движутся потоки пленных
немцев. По шоссе. Колона за колонной. По 4 человека. Вот и сейчас сереет их темная
масса равномерно движущихся фигур. Полк. Нет, больше – дивизия, и конца краю нет
этому шествию обанкротившихся вконец ненавистных фрицев и [...].

Только что провели колонну пленных к шоссе. Шли изнуренные, жалкие,
пугливые. Фрицы – это еще терпимо, но… русские! Трудно выдержать, чтобы не
закричать: свои люди – предатели, это же вопиющее явление!
- Из Ярославля никого здесь нет? – спросил один старший сержант из числа
зрителей.
- Я из Ярославля, – вызывается один из пленных предателей.
- Иди сюда, – позвал старший сержант.
И, когда тот вышел из строя, он его, со словами «Ну, здравствуй, земляк!», изо
всех сил ударил мерзавца по лицу кулаком. Брызнула кровь и предатель поспешил
спрятаться в середину колонны. Тогда солдаты начали честить весь хвост колонны
подряд. Нашли откуда-то и толстомордого калмыка, вытянули и начали бить. Шариком
покатился он под ударами многих кулаков, ног, и рубашка его быстро окрасилась
кровью. Удивительно, как он ноги унес! А когда он вернулся в строй и спрятался за
пленного немца, тот в свою очередь ударил подлеца и указал на другого калмыка.

30.08.1944
село Нудьга (Сарота-Галб)
Фронт от нас более 200 километров. Костанца, Галац и другие крупнейшие
румынские города заняты нашими наступающими частями. Сегодня отчаливаем в
обратном направлении. Строго на восток будем идти километров 15. В пять утра –
привал. Очевидно, нас перебрасывают на другой участок.
Получил два письма: от папы и Берты Койфман. Папа о болезнях. Беба намеками
говорит о таких вещах, что и предполагать трудно было об этом ранее. Без моих писем
она жить буквально не может, ибо… она говорит словами стихотворения, с которыми
не согласна. Очень приятное письмо. Удивила она меня. Замечательно удивила.
Трепетная радость и удовлетворение пронеслись по моей груди.

31.08.1944
Со старшим лейтенантом Семеновым у меня появились трения еще в самом начале

прихода моего в минроту. Как-то на второй или третий день моего знакомства с