Page 88 - Дневник - 1944 год...

- Людьми командовать сумеете?
- Смогу.
- А на какое расстояние стреляет миномет?
- На 3100, - ответил я неуверенно.
- А для чего служит стабилизатор?
- Для направления полета мины, придания ей устойчивости полета, - заговорил я,
испугавшись вопросов со стороны присутствующих штабных работников.
Но все молчали, а сам он, как видно из вопросов, был не глубоко осведомлен в
моей правильности.

16.10.1944

Долго я простоял в кабинете начальника штаба, где собиралось совещание, в
ожидании разрешения выйти, но командир полка не отпускал. А я не решился
вторично напоминать ему об этом. Наконец ПНШ-1 сказал мне, чтобы я вышел. Я
обрадовался его идее и незаметно выбрался из комнаты.
На другой день Антюфеев придумал новый трюк, который, наконец, удался.

Вечер. В резерве дивизии. Сейчас все выезжают. Село Купичи.
Командир полка, когда я сказал ему о намерениях Антюфеева, согласился было
оставить меня в полку и сказал даже начальнику штаба об этом. Но когда я его
вторично попросил, он отклонил мое желание и я решил не добиваться больше. Так я
попал в дивизию.
Майор Ладовщик, которому я дал посмотреть чернила, не отдал мне их, а когда я
стал добиваться - часа два заговаривал мне зубы, танцевать меня тянул. Нахальный он
человек до невозможности. Сегодня, например, забрал у одной санитарки часы, а
когда та стала требовать их назад - грубо вытолкнул ее. Но черт с ними со всеми.
Главное - писем жалко!
Напоследок написал Песню о 902 полку. Пусть поют солдаты! Может в песне
найдут отраду и справедливость…

17.10.1944
Село Нири.
Саша Лобковенко устроился в транспортную роту командиром взвода. Теперь и
мы втроем возле него.
Ночевали в деревне. Дивизия уже выехала, но транспортная рота еще на месте.
Полагают, что мы будем действовать в Чехословакии. Я этого очень желал.
Капитан Романов и лейтенант Султанов жалеют, что не попали в армейский
резерв – там лучше, говорят они. Но я нет. Моя единственная цель – быть на передней
линии и заслужить хотя бы один орден, о котором так мечтают глупенькие девочки и
без которого на меня будут смотреть с презрением не знающие цену ему на фронте
люди тыла. Что я смогу ответить им, чем смогу оправдаться? «Ты не воевал!» - скажут
мне, и это будет внешне выглядеть правильно. Но в действительности... Какой
парадокс!

Все эти пархоменки и полушкины, ... и др. - они, которые не знали ужаса, не
видели смерти такой, какая она есть в бою. Все эти люди, которые лишь пропивали
государственные деньги и жили в свое удовольствие, не испытывая ни разу даже
чувства патриотизма и не понимая в настоящем смысле что такое любовь к Родине, к
народу, к человеку – они выйдут героями из войны, будут, и уже увенчаны, лаврами