Page 97 - Дневник - 1944 год...

машины пересел на другую. Полушкин не хотел брать. Сел исключительно с помощью
майора Щинова. На дороге, однако, этот подлец Полушкин дважды пытался ссадить
меня, а когда приехали на место, рассказывал о моем письме, которое невесть каким
образом попало к нему (речь идет о письме по поводу безграмотности газеты
«Кировец»). Теперь понятно мне, почему майор Щинов даже не обернулся ко мне
лицом, когда я зашел в оперотдел, где он играл в шахматы: ему все известно. Обидней
всего, что невежда Полушкин назвал мое письмо неграмотным, а еще более обидно,
что оно к нему попало в руки.
Солнце спускается. Минут двадцать назад прибыл в село Домброва. Квартиру себе
выбрал как всегда в стороне от села. Сюда никто не придет и я себя буду чувствовать
свободно, особенно потому, что подальше от галаевского гнева.

Начальник отдела кадров капитан Лысенко тоже ругался и грозился, что мне
попадет, что я шляюсь самостоятельно.
- Почему не в полку?
Я рассказал ему, что капитан Романов дал аттестат в АХЧ и передал мне, что нам
разрешили находиться в дивизии.
- Вам приказал НОО дивизии, а вы слушаетесь какого-то капитана. Вам попадет!
- Но я ведь не дурак плестись пешком, ноги бить, когда в этом нет абсолютно
никакой надобности.
Завтра последний раз наведаюсь в штаб дивизии с тем только, чтобы устроить
свои некоторые дела: получить деньги, продовольствие, письма. И больше меня не
увидят здесь - буду с транспортной ротой двигаться.

«Пан!» - интересное дело! Еще ни разу не был паном и вдруг сделался им. Как-то
режет слух это наименование. Видел сегодня настоящего барина-пана и чуть не
засмеялся – живой, толстый, тот самый, которого я видел до этого только на
картинках. Настоящий Мистер-Твистер, каким его рисовали в детских книжках. Он
стоял в одном городе, который мы проезжали и о чем-то рассуждал сильно
жестикулируя.

Польские деревни и города очень красивы издали. Надо всеми строениями
величественно господствуют церкви у въезда в населенный пункт. Обязательно
красутся великолепной отделкой (архитектуры) дома. Внутри, однако, огромное
несоответствие с внешним видом резко бросается в глаза.
О церквях. Здесь веруют все. И неверующих бойцов и командиров наших сразу
безоговорочно называют коммунистами. Это тоже характеризует убогость мысли
среднего поляка.
Сегодня спутницами мне к одному из сел оказались красивые полячки-девушки.
Они жаловались на отсутствие парней в Польше. Тоже называли меня «паном», но
были неприкосновенны. Я одну из них похлопал по плечу нежно в ответ на ее
замечание о мужчинах и утешил мыслью о поездке в Россию – там де много мужчин.
Она поспешила отойти в сторону, а на мои слова лишь ответила, что для них и здесь
найдутся. Так мы не договорились. Попрощались пожатием руки. А славные девушки,
хоть и пóлечки.

В городе Бела-Подлески разыскал банк. Однако оказалось, что деньги выдают в
нем только по особым документам.
- Где же можно будет получить деньги, наконец? – спросил я кассира.

- В СССР – ответил он и я сразу почувствовал, как это тоскливо, что я за рубежом.