Page 57 - Дневник - 1946 год...

Штетинское озеро.
В 8 утра выехал из Свинемюнде. Мечты и действительность далеки друг от друга.
И вот еду обратно в… Вольгарст. Разочаровался в своей затее.

14.09.1946
Хеннигсдорф.
После командировки встретился с мрачной новостью – я оказался за штатом.
Несколько дней раздумий и предположений, забот и гаданий. Сегодня мои мысли
добрались до кульминационного пункта – я искурил полпачки сигарет. Хотелось
кричать от тоски и одиночества. Не было выхода из этого вынужденного заточения за
двумя границами от любимой земли.

И вот вечером неожиданная новость – еду домой. Демобилизуюсь... Я думал, меня
высмеивают. Никому не хотел верить, пока майор [...] официально не сказал об этом.

18.09.1946

Вчера барахольничал. Накупил перчаток, носков по несколько пар, много шляп и
фуражек разных цветов – костюмы будут, раз есть чем накрыть голову.
Радиоприемник не удалось приобрести. Теперь остается достать пишущую машинку и
покрышки для велосипеда.
Рут надоедлива и слезлива. Любит меня страстной, но специфической любовью.
Например, средств моих не щадит и эгоистка – если есть стакан воды Сельтерской, и
вообще что-либо вкусное – съест до остатка, если только я ей предложу, конечно.

Сейчас в Берлине в поезде. Немцы жуют и в вагоне и на остановках - это какое-то
семейство жвачных. Прилично одетые, представительные на вид люди медленно
разворачивают слойку хлеба, аккуратно завернутую в газету и, не стесняясь,
начинают подносить ко рту на виду у публики. С хлебом в зубах можно встретить и на
улицах, и в уборной, и в поезде, и в трамвае, и в очереди, и у прилавка магазина, и в
общественных местах, и в учреждениях, и во время работы в канцеляриях или на
улице, возле кирпичей, угля, досок, где проходит погрузка. И вовсе не потому, что они
голодны. Просто в силу утвердившегося здесь правила непрерывной заботы
поддержания желудка.

19.09.1946
Берлин.
Теперь все разрешилось. Не без усердия преподобного Юрьева решили обвинить
меня, для формальности, т.е. сославшись на мою доверчивость, мягкосердечность
(этот грех не скрываю за собой, но только в данном случае он напрасно вменяется мне
в вину). Однако удерживать ни с кого не будут, так как решили зачислить недостаток
в счет упаковки эшелона с трансформаторами, отправленного накануне.
Накупил много продуктов, две бутылки водки. Решил праздновать. Ушло около
тысячи марок. Все есть: и закуска, и жир, и даже лук. Только вот о хлебе позабыл, не
знаю, что теперь делать.

Немцы выручили: сменял буханку за одну пачку сигарет. Но, тем не менее,
успокоение не пришло – людей будет много: не хватит на всех, а у меня поржавевшие
сухари.
Еще одна неприятность – порвались пуговицы для подтяжек, а брюки-то широкие,
сползают заметно книзу. Как я теперь доеду до Хенигсдорфа? А там, в Хайликензее у