Page 54 - Дневник - 1946 год...

выпускай нас из своих цепких, широких объятий. Или ты хочешь в привязчивости
своей посоперничать с маленькой немочкой Рут, измучившей своими завещаниями,
признаниями, мольбами, упреками и наивностью своей?
Кстати, о ней. В выходной ждал ее у себя, но был дождь и она долго не
приезжала. В полдень мы покинули Хенигсдорф. Я узнал, что мы едем на Панков-
Шонгаузер и сказал хозяйке своего дома, в надежде, что она передаст Рут. Так и
случилось.
Когда уже совсем стемнело, на путях появилась маленькая блондиночка в
красном горбатом пальтишке, так сильно портящем ее фигурку, и я обрадовался,
изумился, и снова обрадовался как никогда ей прежде. Она действительно доставила
мне редкие минуты наслаждения и тепла. Спала со мной, не раздеваясь, помяла
платье, ласкала меня и называла своим ангелом (майн энгель), солнцем (майнэ зонэ) и
проч. Но к утру успела надоесть. И я, под предлогом поездки в Трептов, забрал ее с
собой и быстро простился.
Удивительное создание! Как она мила и приятна когда ее нет, и как невыносима,
когда ее присутствие ощутимо. Изо рта у нее несет, и пальто у нее противное, и слова
неискренни, и выговор фальшив, и все мне не по вкусу в ней, не по нраву, когда она
рядом. Но когда я один – становится скучно и в ласках, любви ее потребность
ощущается невероятная. Вот и сейчас…
В окошко бьется-завывает враждебный скользкий ветер. Его пугает дождь,
ударяющий равнодушным – цок-цок-цок по крыше моей теплушки. Оба мне чужды и
оба стремятся вовнутрь. И не мудрено – здесь топится печь, здесь много теплей и
суше.

29.08.1946
Кюстрин-Киритц.
Вечер. С крайнего рассвета стоим у границы, – поляки не торопятся пропускать.
Немцы бессильны что-либо сделать: поляки надменны и злы с ними, и
железнодорожники Киритца, оскалившись, как цепные щенята, тщетно бранят в
разговоре железнодорожников Кюстрина. Русская же комендатура на высоком
пьедестале и в большинстве случаев занимает покровительственно-снисходительный
нейтралитет – Польша де, суверенная страна, ей все дозволено у себя дома.

30.08.1946
Вербиг.

Здесь предстоит длительная стоянка. Паровоз ушел. Лихтенберг отвечает
канцелярским тоном и часто бросает трубку.

31.08.1946
Вербиг 31.8. В Киритце познакомился с двумя девушками-железнодорожницами,
имел очень увлекательную беседу с ними и под конец сфотографировал несколько раз
обеих. Девушки с центральных районов Советского Союза. Одну зовут Олей, другую
Машей. Адрес не ускользнул от меня, хотя знаю железнодорожниц весьма коротко.
После двухдневной стоянки, наконец, пришел ответ из Варшавы на запрос
комендатуры о приеме моего транспорта. Пропускают через Штеттин. Здесь, однако,
задержали поезд, и когда я сообщил в Эберсвальде по телефону, что у меня нет
коменданта вертушки, там отказались принять мой транспорт. Тогда позвонил в
Лихтенберг. Комендант обещал ночью выслать офицера ответственного за вагоны. Но