Page 40 - Дневник - 1942 год...

преданности Родине и беспредельного героизма. Бояться ответственности никогда
нельзя, не следует, особенно в этот момент, когда Родина находится в опасности. Вот
и в газетах, скажем, ежедневно можно прочесть о приеме в партию и комсомол
непартийных бойцов, пожелавших вступить в ряды коммунистов перед боем.
Но он уклонился от прямого ответа и завел разговор о другом. Не знаю, почему
мы вдруг стали говорить об ошибках. Или что я ошибся, дав рекомендации бойцам,
или, что он может ошибиться при подобной ситуации. Но спор у нас зашел так далеко,
что я, не помня себя от возмущения и стараясь защитить чем-либо свое мнение,
сказал: «Со всеми случаются ошибки. Сталин тоже ошибся, когда говорил, что с
занятием Керчи положено начало освобождению Крыма, а потом оказалось, что Крым
оккупировали немцы»… и тут же прервался, поняв, что я сказал и кому я сказал.

Мне и сейчас кажется, что это сон, что я не говорил этого, ибо мысли у меня не
такие. А человек с такими мыслями не высказал бы их вслух и, особенно, в
присутствии коммуниста. Неужели я мог позволить себе такую необдуманность,
неужели мог хоть на секунду посомневаться в гениальной прозорливости вождя
своего, которого так незабвенно, так преданно и горячо обожаю?!
Я замолчал, сам пораженный своими словами. Лейтенант и боец, случайно
оказавшиеся здесь, не заметили ничего особенного в моих словах, а на лице
Зиновкина я заметил радостный смешок вначала, а затем продолжительную
задумчивость.
Все это было очень недолго. Один момент прошел, так что незаметившие
ничего лейтенант и боец ... не успели обратить даже внимание на паузу в разговоре,
но Зиновкин, тот недаром стал старшиной (он будет вскоре, возможно, и лейтенантом,
не так по своим военным знаниям, как умением топтать, проходить по поверженному
им человеку). Он все заметил и обдумал, он понял, какие огромные выгоды принес
ему этот разговор, эта необдуманно-случайная мною брошенная фраза.
- Сталин ошибся? – спросил он. - Да ты знаешь, что ты говоришь?! И ты это
заявляешь в присутствии бойцов?!
- Где бойцы? – спросил я.
- А это кто, не боец? – указал он на […].
Я ответил, что присутствует всего лишь один боец, и что я сказал эту фразу
необдуманно, и что виноват, но что хотел не то сказать и сам не могу объяснить, чем
вызвана эта фраза была. Но Зиновкин не удовлетворился.
- Спроси любого бойца, может ли Сталин ошибаться? Вот ты скажи, правильно ли
он сказал? - обратился он к бойцу.
- Нет! – ответил тот.
- Вот видишь, и бо […]

Заметка в стенгазету
Сделаем каждый окоп неприступной крепостью обороны.

Враг близко. Он ломится в двери Сталинграда. Враг высунул язык от бессильной
ярости. Он бросил на наш участок все, чем он располагает в данный момент: танки,
самолеты, минометы и бронемашины. Ему сейчас ничего не жалко, ибо он чувствует
свой близкий конец, чувствует свою неминуемую гибель.
Наше командование приказало нам поглубже окопаться, чтобы с минимальными
потерями с нашей стороны нанести врагу последний роковой удар, от которого ему
нельзя будет уже оправиться.