Page 56 - Дневник - 1942 год...

Какие мерзавцы имеются, какие бешеные антисемиты. Трудно жить нам здесь, в
безобразнейших условиях нашего госпиталя. Завтрак, например, получаем мы часов в
6-7 (скажу, не преувеличивая) вечера. Обед в 5 часов утра. Ужин вовсе не получаем.
Причем пища жидкая - вода одна с манкой, да по половине тарелки (три черпачка).
Картошку - по ложке, мяса нет, только жидкая манка, да по ложке картошки. Хлеба –
600 грамм, масла – 20 грамм и 40 сахара.
Много других ужасающих неполадков существует у нас, но люди (не все, правда)
во всем обвиняют евреев, открыто называют всех нас жидами. Мне больше всех
достается, хотя я, безусловно, ни в чем тут не виноват. На мне вымещают они свою
злобу и обидно кричат мне «жид», ругаются и никогда не дают мне слова вымолвить
или сделать кому-либо замечание, когда они сорят и гадят у меня на постели.

Сейчас здесь был политрук, тоже еврей. Они совершенно серьезно разговаривают
с ним, когда он подходит к ним близко, со всем соглашаются, но как только он отходит
– сыпят по его адресу и по адресу всех евреев ужасные оскорбления. Гнев душит
меня. Но сейчас темно и я не могу много писать, тем более что один из этих
мерзавцев, что надо мной лежит, сыплет мне на голову всякий мусор, приходится
отодвигаться на край нар.
В перевязочной мне сказали что (сестра) я пролежу здесь, вероятно, месяца
полтора, но я не верю.
Позавчера я написал письмо маме. Вчера маме, папе и в Магнитогорск Оле. Им я
писал, что пробуду здесь не больше 10 дней, но не знаю, как оно будет в
действительности.