Page 41 - Дневник - 1945 год...

гражданина отвернуться от всех больших и малых антисоветских клеветников,
национальных отщепенцев, которые хотели вернуть цивилизованную Америку к
старым законам рабского, нечеловеческого существования.
Рузвельт - всеамериканец, всечеловек - и в этом его огромная сила и величие. За
последние десятилетия иностранная жизнь не знала более высокого, более мощного
деятеля. В одном из последних, весьма популярных своих выступлений, Рузвельт как
бы подготовил мир к этой трагической новости, говоря, что сейчас нужно быть готовым
ко всяким неожиданностям.
На Рузвельте лежала вся политика США последних лет. Рузвельт – торжество
американской демократии, ее величина и лицо ее. Равного ему нет за границей, и
англичанин Черчилль не стоит гениального Рузвельта. Не равен ему ни умом, ни
величием, ни даже популярностью во всем мире, ни даже среди своего народа.
Кто заменит Рузвельта? Как теперь политическая физиономия Америки (я
умышленно не говорю только США)? Не возобновится ли с новой ожесточенностью
политическая борьба демократов с реакцией, и чем она может кончится? Возникает
теперь много опасений, но есть и успокаивающие мотивы – исходящие из развития
военных операций на фронте наших союзников. Реакции трудно теперь повернуть
колесо истории, каких бы трудных оборотов она не совершала, и смерть президента
Франклина Делано Рузвельта, как она не тяжела и нежелательна всякому честному
человеку во всем мире, да не отразится на нашем большом, победоносном движении
вперед к счастью, величию, жизни.
Вечная память Рузвельту, моему любимому зарубежному деятелю. Склоняю свою
голову, отягощенную горечью утраты.

14.04.1945
Весь день оформлял ЖБД дивизии. Наша артиллерия устроила немцам весьма не
сильный концерт, но и так подействовал на противника, что тот откатился гораздо
дальше, чем было в расчетах нашего командования. Полная неожиданность: много
пленных. Есть раненные и с нашей стороны. Сейчас наш отдел будет двигаться
дальше. Команда "По машинам!" Полки и комдив далеко – нам пора ехать три
километра. Успех развивает артиллерия, даже «Иван Грозный» только что запыхтел на
противника. Далеко разрывы, не слышно даже. Видимо противник километров шесть
отсюда, впрочем, на месте все выяснится.
К концу войны я оказался тыловиком основательным – от противника не ближе
двух-трех километров все время нахожусь. Что-то не радует меня подобная
перспектива, и тянет туда, где гремит, охает и пылает.

16.04.1945
Противник нервничает, догадывается. Сегодня к вечеру, говорит майор Жадреев,
мы должны быть в Берлине. В пять часов начнется работа. Я - ОД – спать не придется
и днем. Всю ночь ни на секунду не сомкнул глаз, а у ног моих спала одна девушка-
машинистка. Кто-то специально потушил лампу, когда я на миг вышел из комнаты, но
все же я не уснул.
ЖБД не так-то и трудно вести при наличии необходимого материала. Но здесь
барделью все пахнет – люди пишут неграмотные и бессодержательные донесения –
тяжело преломить подобную дребедень в уме своем.
Пусть я не спал, но в Берлин – непременно!

18.04.1945
Дворец немецкого вельможи – какая роскошь и великолепие.
Дорога забита и одна. На всех остальных дорогах мосты взорваны и нельзя
проехать. Мы вынуждены остаться здесь ночевать.
Дворец почти совершенно цел, только в одном месте небольшая пробоина. Со
всех сторон дворец обтекает зеркальный пруд, и здание красиво отражается в воде.
Зелень, зелень, зелень. Комнаты огромные. Их так много и все они богаты прекрасной
обстановкой, люстрами, шкафами, этажерками и, наконец, книгами, картинами. Все