Page 36 - Дневник - 1945 год...

две лишних пуговички и вообще, отличался от других лиц.
После смотра, который вместе с тренировками (подготовкой к нему) занял почти
целый день, командир роты устроил комсомольское собрание. Лысенко попросил меня
составить резолюцию. Я составил, и Рысев решил весь свой доклад строить по ней -
понравилась.
На комсомольском собрании присутствовал и я, выступил в прениях, сказал на
ветер, но сильно, и даже Сивопляс (ординарец Рысева) назвал мое выступление
докладом. Но я поправил его – он, конечно, ошибался. Я говорил мало, но по
сравнению с рысевским словословием, по существу и прямо в цель - вот и
впечатление.
После собрания поругался с Каноненко из-за погон, которые принес старшина, и
которые они с Шитиковым стали перебрать, оставив мне самые негодные. Я открыто
сказал им об этом, но Каноненко вспылил, обозвал меня нехорошим словом, и бросил
на пол свои погоны. Теперь я не говорю с ним, хотя он заискивает передо мной и ищет
примирения.
Сейчас офицерня играет в карты. Здесь Мусаев. Он рассказывает, что его бойцы
возмущены тем, что я не награжден за 12 число, где они видели меня в бою.

23.03.1945
В парторганизацию 3 сб 1052 сп.
Друзья мои! Товарищи коммунисты!
К вам обращаюсь я с лучшими чаяниями своими и с настойчивыми твердыми
ожиданиями. В вас моя горячая надежда и сама правда, так часто попираемая людьми.
Вы были в боях, вас не сломили схватки с врагом и вы по заслугам отмечены высокими
правительственными наградами. Но я, член вашего коллектива, участник всех боев,
проведенных нашей славной частью за время моего пребывания в ней, один остался
за рамками внимания и все мои подвиги, о которых вы достаточно хорошо знаете, вся
моя борьба в вашей части и вся моя немного не трехлетняя ратная жизнь в боях за
Родину, до сих пор ничем не отмечена!
Стыдно мне, хотя и совсем незаслуженно. Ведь коммунист, ведь я ничего не
жалел для своего народа и сражался, глядя открыто и прямо в черные глаза смерти.
Вы сами знаете, я не трусил. Вы видели меня в боях от Вислы до Одера и вы знаете,
что я всегда и всюду был среди вас, в первых рядах защитников нашей Отчизны.
И теперь я краснею перед моим солдатом и осрамлен перед своей страной, я
чувствую укор всякого честного гражданина – ты не воевал, ты был трусом, раз не
отмечен Родиной за свою многомесячную борьбу против немецких захватчиков.
Я получаю сейчас много писем от своих земляков и землячек, от знакомых и
друзей со всех концов СССР. Они поздравляют меня с победой, они хвалят меня и всех
нас за отвагу, стойкость и самопожертвование. Но, признаться, мне больно получать
их письма, в которых они просят и даже требуют меня не скромничать – сообщить,
какие награды получил за время войны. И я отвечаю откровенно правдиво – никакой.
Они не верят, считают меня обманщиком, и порой и самому мне кажется, что я лгу
самому себе. Но ведь это чистая реальность!
Я взываю к вашей партийной совести, товарищи коммунисты. Оглядитесь кругом
себя, займитесь этим, вполне наболевшим вопросом и загляните в него поглубже.
Разве нет у нас случаев, когда люди, совсем не участвовавшие в боях, представлены и
уже получили приказ о награждении. Но в то же время рядом у нас существуют факты
такой вопиющей несправедливости, как абсолютное невнимание к действительным и
честным участникам боев.
Дорогие товарищи! Невольно я отрекаюсь от самого себя и жду с обидой и
печалью, когда от меня отрекетесь вы, как от самого плохого человека, нисколько не
проявившего себя в боях. Но справедливость требует своего. И я убедительно прошу
вас, настаиваю перед вами, скажите ваше партийное слово – достоин ли я всеобщего
презрения людей, или заслуживаю, как и все вы, доверия и благодарности партии,
правительства, армии и народа?