Page 79 - Дневник - 1945 год...

Ехали долго. В поезде было темно и битком людей. Навалило, в темноте и давке
было весело. Обыватели берлинских пригородов болтали о сале, о масле, о шоколаде.
Потом перешли на политику. Какая-то женщина крикнула: - Ты переняла русские
привычки! «Du wie русуп!». Эти слова кольнули прямо в сердце, и я решил не
оставлять это незамеченным. Обращаясь сразу ко всем пассажирам, спросил: «Разве
русские так уж плохи, и привычки их хуже ваших?» Все зацыкали на ту, которая
выронила неосторожное выражение, одни лицемерия ради, другие из боязни передо
мной, а третьи может быть и искренне. Нашлись такие, что ставили русских выше
немцев в культурном отношении (и не без основания), приводили примеры и
доказательства. Разговор не умолкал до самого Креммена и уже дорогой с поезда
продолжался с не меньшим напряжением. Я старался как мог, для того, чтобы
утвердить в немцах лучшее мнение о моей Родине, о народе, вызвать уважение к
нашей культуре. Не знаю насколько мне это удалось, во всяком случае, они больше не
решились плохо отзываться о России, и только одна старуха, заискивающе улыбаясь и
подобострастно заглядывая мне в лицо, тихонько сказала: «А у меня, господин
лейтенант, позавчера «камрады» обобрали квартиру» и замешалась в
толпе дорожной.
В Креммене было все по-старому, только в квартире произошли перемены.
Капитана, который тоже без меня был поселен в квартиру, уже не было, и на его место
перебрался сержант из политотдела. Мне пришлось ночевать на полу.
Наутро весь день перекладывал чемоданы. Ожидал неудачи с моей затеей насчет
политотдела и готовился, на всякий случай, в дорогу или в батальон или даже обратно
в запасной полк. Я сильно просрочил командировку – приехал на два дня позже
указанного срока и, следовательно, с начала пребывания здесь не оправдал доверия
начальства. Оно могло реагировать по-своему.

23.10.1945
Все кончено. Свершилось, чего я более всего опасался и чего с отвращением
ожидал. Двери, ведущие на политдорогу, захлопнулись, заманчиво блеснув светлой
щелью многообещающего пути. Что ж, буду и на дальше тянуть лямку. Судьба творит
наперекор мне свое черное дело. Итак, завтра опять все по-старому. Снова командир
взвода, снова строевик, и опять, как прежде, маленький Ванька-взводный, не видящий
впереди себя никаких перспектив. Неужели для этого я родился и во имя этого рос?

24.10.1945
Креммен. Еще вчера обратился я к майору Иванцову начальнику отдела кадров.

- Политотделы армии и фронта отказали в переводе меня на политработу. Я снова
к вам.

- Ну что ж, идите, раз прибыли, - и, подумав немного, смягчился. - Я сейчас
уезжаю в командировку. Придите ко мне поздно вечером, часиков в 10.
Но ни в 22 часа прошлого дня, ни в 9, 12 сегодняшнего, он меня принять не мог. В
13 часов он попросил «подождать немного», и до 16 я терпеливо топтался в коридоре.
- Ну вот куда я вас теперь пошлю? На что вы способны? Пойдете техническим
делопроизводителем?
- А какая еще работа у вас есть? Полегче?
- А вы хотите, чтобы ничего не делать?!
- Нисколько, только на первых порах мне трудно будет на новой должности.
- Справитесь. Вы грамотный, писать умеете.