Page 9 - Дневник - 1946 год...

Меня не ругали, никто даже не укорил. Только спрашивали, привез ли книжку, и
когда говорил, что привез, были удовлетворены.
Видя мои удачи в любом намеченном мероприятии, майор Скоркин предложил
готовиться еще в одну командировку.

25.01.1946
Берлин.
И вот снова я в Берлине. Вчера зашел к девушкам, с которыми познакомился в
Рейстаге. Просидел почти до 11.30 ночи. Они умные, развитые, но не интересные в
том смысле, в каком я понимаю это слово.
Спал хорошо и много в гостинице, где пишу эти строки.
Только сейчас зашла большая, красивая официантка и принесла ситро.
Попробовал ее посадить на стул, но она спешила «работать». Через минут десять
снова пришла, улыбаясь и закатывая глаза. Я осмелел, сразу подошел к ней, обнял.
Она слегка сопротивлялась. Я рассмотрел крестик у нее на шее груди и опустил руку
пониже за пазуху. Лифчика не было, и сопротивление оказалось столь слабым
(видимым, я бы сказал), что мне сразу удалось вытащить на свет божий, поочередно
одну и другую груди. Она только склонилась, как бы в обмороке и молчала. Посадил я
ее к себе на колени, она обняла меня и потом, вдруг встрепенувшись, вздумала
вырываться. Схватила две фото со стола и ключ, бросилась к двери, а когда я захотел
ее остановить – ударила по лицу.
Вот такие они все женщины бесстыжие, а эта вдобавок претендует на гордость и
самолюбие. Не верю, чтобы она имела хоть одно из этих качеств, ведь вся моя сцена с
ней прошла при свидетельстве 10-минутного пробега часовой стрелки.
Уже 11, а мне еще много работы. Сегодня в Потсдаме допишу впечатления.

26.01.1946
Потсдам.
Здесь в гостинице холодно и людно - неинтересно ночевать. Одно привлекает –
много молодых девушек русских из числа репатриированных.
Неожиданно на ступеньках услышал смех и щебетание, бросился вдогонку за
двумя шалуньями, но они быстро добежали до своей комнаты и закрыли дверь. Стал
уговаривать отворить и достиг своего. Вскоре сидел за столом и спокойно беседовал с
ними. Одна весьма серьезна и принципиальна, понравилась своими рассуждениями,
лицом тоже приятна. Адрес ее со мной. Наболтал много лишнего, разоткровенничался,
забывая слова Толстого, что «не та баба опасна, которая держит за х..., а которая за
душу». Но держать она меня ни за что не держит.
Лег спать в 12.

27.01.1946
Берлин. Пренцлауэр Берг.
Гостиница «Гранд Готель».
К военторгу прикрепился в тот же день, когда прибыл в Потсдам, однако на руки
документов не дали, а посоветовали позвонить по телефону из Вельтена, чтобы
ускорить дело.
В 12 дня был на Пренцлауэр Аллее. Решил отвезти приемник и снова вернуться за
фотопортретами и чемоданчиком. В Фельтене (немцы так называют город, ударяя на
букву «Ф», а не на «В», как мы), однако сразу показался всем на глаза, было опасно
вторично уезжать, не спросившись у майора, хотя срок командировки не истек, и
только через день я мог явиться в часть.
Встретил Сергеева с еще каким-то военным без погон, но тепло и изящно одетым
в офицерское обмундирование. Он первым поприветствовал меня, и я не обратил
внимания на его персону. Стал рассказывать Сергееву историю моего рейса в Потсдам
и прикрепления к военторгу, между прочим рассказал, что когда меня спросили о моей
части, ответил «База 21 Т Бригады».
- Лучше было бы, если б вы совсем не ездили никуда, было бы больше пользы от