Page 51 - Дневник - 1946 год...

11.08.1946
На Базе. Взыскание «капитана». Капитан Ануфриев. Военторг. Новая квартира.
Разговор по телефону: «Сними аппарат или я у тебя его заберу». Мой ответ.
Вмешательство высокого молокососа начфина и антисемита. Крупный разговор.
Деньги. Лида и немножко о ней (что говорил ее друг). Письмо Трегубенко и вкладыш.
Дорога. Мое предложение. Вместе на велосипеде в дороге. Адрес. Разговор со
старухой (махала руками), я ей ответил, когда спросила где больше нравится - «Как
вам это объяснить? Плохой гражданин - тот человек, который не любит своего
Отечества, а еще плоше - тот, который любит его меньше других стран». Её
риторическое восклицание: «Нет, этот не убивал женщин! Плох тот воин, который
убивает женщин, настоящий воин дерется в открытом бою, бьет и побеждает достойно
вооруженного противника».

17.08.1946
Капитан Модолевский демобилизуется и задал вечер. Нечаянно он пригласил и
меня, впоследствии оказалось, что не ошибся. Благодарил.
Наши буяны Мороз и Солуянов чуть не передрались из-за утерянной пуговицы.
Кто-то из офицеров оскорбил немецкий народ. Женщина, что бывает у
Модолевского, коммунистка-немка, хорошо владеющая польской речью, поняла,
обиделась и ушла.
Оба вопроса я урегулировал и наступил мир. Ушел я раньше других. Капитан
благодарил и даже целовал.

По дороге домой встретил своего начальника майора Костюченко: ему нужно было
стреляться. Он вышел первым, перебив несколько рюмок с вином предварительно. Я
хотел проводить его домой, но он наставил на меня пистолет, выстрелил. Я понял, что
сам он не [...], и ушел, так как мог только усугубить его грехи. Вдогонку – несколько
выстрелов.
Я выпимши, но не без ума. Благополучно добрался домой и буду спать – ну их,
свиней, к черту. Пусть дерутся, стреляются – от этого ни вреда, ни пользы. Вот жаль
только, голова болит не переставая...

20.08.1946
Товарищ полковник!
Ввиду того, что рапорт с ходатайством о предоставлении мне отпуска и с
указанием неотложных причин, вынудивших меня просить отпуск немедленно (как то:
серьезная болезнь матери, гибель от рук немецких негодяев всех родственников по
линии отца, тяжелое материальное положение моих родных и многое прочее) не
встретил надлежащего рассмотрения со стороны начальника Базы материалов и
оборудования капитана Юрьева и фактически оказался упрятанным под сукно с
добавления издевательской резолюции: «Зачислить в график отпусков», считаю
нужным обратиться с рапортом лично к Вам, просить помощи и участия в
немаловажном для меня вопросе об отпуске.
В период подачи рапорта капитану Юрьеву я находился в командировке и редко
навещал Базу. И в эти случайные дни пребывания в части я неоднократно спрашивал
о судьбе моего рапорта, на что получал неизменный ответ капитана Юрьева: «Рапорт
ваш направлен в бригаду», или «Рапорт ваш у командира бригады, я передал».
В конце второго месяца со дня подачи рапорта, когда я окончательно явился на
Базу с тем, чтобы больше не уезжать и опять напомнил о рапорте, капитан Юрьев