Page 16 - Дневник - 1944 год...

Дорогой противник обстреливал. Спустился вниз и пошел берегом по-над
плавнями. Дорогой проверял немецкие блиндажи. В последнем, из прошедших мою
ревизию блиндажей, решил подзакусить. Вынул хлеб, банку консервов рыбных - поел.
Отдохнул и пошел дальше.
Путь был свежий, весенний. Травка проглядывает уже повсюду. Тает все. Солнце
появилось посреди дня и ласково усмехнулось мне в лицо.
Сделал перевязку. Майор Суслин был в перевязочной и узнал меня сразу. Он
снова на своей должности. Пичугин – агитатором, насчет Дожурнова - не знаю.
Сегодня обнаружили на одной из окраин села труп старшего лейтенанта Кияна.
Немцы, очевидно, добили его раненым. Какой ужас! Какой позор и укоризна всем этим
мелочным, несчастным людям, не забравших, не вынесших его с поля боя. Ведь они,
пожалуй, все вместе не стоили старшего лейтенанта Кияна. Да, эти люди любят
получать чины и награды, но и готовы бросить своего друга и товарища, тем более
начальника, на гибель и растерзание во имя спасения собственной шкуры. Они готовы
жечь письма, торговать вещами лишь только выбывшего на время соратника по
оружию. Они способны на все. Мало сейчас, особенно в военное время людей,
способных на самопожертвование ради спасения близких, знакомых им людей. Мало.
А большинство мелочных, преисполненных животных страстей.
Сейчас, после перевязки, остановился при комендантском. Здесь много места.
Спит здесь резерв – офицеры. Закусил консервами и колбасой. Сытно поел. День
рождения – так ты проходишь у меня.
Темнеет. Фриц, гад, беснуется. Бьет, бьет, обстреливает – гром орудий не
смолкает.
Только что погрузили на подводу раненую женщину. Ее ранило осколком при
бомбежке, она кричит и плачет: «Дождалась браточкiв, а вони не хочуть спасать
менэ». Но, слава богу, ее погрузили на подводу.
Напишу несколько писем и этим закончу мой праздничный день.

01.03.1944
Анатолиевка, Суворовского района.
Ночевал в Суворовке, что в двенадцати километрах отсюда. Хату занимал
эвакуированный гражданин, возвращавшийся после освобождения к себе на родину за
Буг. Совершил двенадцатикилометровый переход. Погода была совсем летняя,
шикарная. Дошел легко. Но санчасти здесь нет. Пошел дождь и я поспешил в
квартиру.

В комнате сидели две молоденькие девушки: Ковалева Надежда Ивановна и
Барбелат Людмила Федоровна. Одна 22 года, другая - 25. Обе боевые, бойкие, вернее,
девчата. Хотят на фронт. Первая совершила немало подвигов по спасению от
эвакуации мужчин в деле помощи наступающим нашим частям.
В день прихода наших она выбежала навстречу, несмотря на предупреждение
румын: «а то убьем». А когда те отсту[…] вбежали наши и она радостно
приветствовала их […]
[…] и вручила ее бойцам, рассказала им, что убит румын. Ее позвал к себе
подполковник. Он долго разговаривал с ними и благодарил их за помощь, которую они
оказали Родине и Красной Армии. И Люда сказала мне радостно, что она успела даже
проехаться верхом на лошади одного лейтенанта. Она хорошая наездница и верховая
езда доставила ей большое удовольствие.
Подполковник, - рассказали девушки, - 15 года рождения. Он нам рассказывал