Page 305 - Владимир Гельфанд, письма. 1941-1946

Здравствуй мой дорогой Вовочка!

Что-то опять несколько дней нет весточки от тебя. Беспокоюсь. Правда, ты не
любишь, когда я беспокоюсь. Сегодня получила посылку. Очень тебе благодарна,

родной, за внимание и заботу, за преданность. Все перечисленное тобой в одном из
писем есть с добавлением четырех пар детской обуви, бисерной сумки, гребня, бумаги,
конвертов и еще некоторых мелочей, за исключением мужской полосатой рубахи, о

которой ты пишешь. Проверь, может ты ее вовсе не вложил. Спасибо за конфеты. Они
как раз оказались кстати. Когда я принесла посылку с почты – застала тетю Любу с
детками, развернула, ну и сразу угостила их всех. Но, родной, все это хорошо и

приятно, но приятнее было бы тебя самого увидеть. Когда же это дорогое свидание
свершится? Знаешь, сыночек, когда берусь писать письмо, уже нет потока слов, как в
былые времена, нечего писать. Надоело жить письмами. Хочется поговорить,

поговорить обо всем, что за годы разлуки накопилось, о том, что в письме не скажешь.
Давно не была у Глафиры Ивановны, не знаю, получила ли она от тебя что-нибудь.

Сыночек! Напиши ей. Ибо невежливо не ответить.
Ну, на этом заканчиваю. Будь здоров и крепок. Обнимаю и крепко-крепко целую
тебя, моя дорогая милая мордочка. Твоя мама. Сердечный привет и наилучшие

пожелания шлют тебе все родные. Отвечай сейчас, а еще лучше приезжай поскорее.

ХХ.05.1946

Девочки!
Ждите меня на днях – получил Ваше письмо, в нем нашел точное подтверждение
моим догадкам относительно Вашего местожительства. Собственно говоря, я подумал

об этом еще с первого письма, когда Вы упомянули имя Гёте. Однако, даже первые
буквы специально введенной в текст фразы ничего еще не доказывали, так как городов

немало, одинаково начинающихся с первых букв. Но теперь не осталось сомнений. К
писателю Никитину пойду вместе с Вами, если пожелаете меня с ним познакомить.
Фотоаппарат захвачу с собой и пленок наберу побольше. Будем фотографироваться,

пока не надоест. Письмо Ваше, правда, читал, но наверно вы думаете, что
невнимательно. Напротив, я перечитывал его помногу раз и всегда задумывался над

непонятными в нем местами. В новом письме опять не без намеков. Не помня
содержания своего предыдущего письма, я не могу догадаться, почему та девчонка
поступила плохо, которая в Берлине рассказывала о Вас и почему я никогда (о чем?) не

должен вспоминать?
Я нахожусь в Кёпенике. Остановка 87 номера трамвая на Фридрихсхагенер штрассе.
Кабельный завод «Фогель». Спросите у немцев мою фамилию. Сейчас пишу в другом

городе, где дислоцируется моя часть. В Берлине я живу совсем один.

ХХ.05.1946