Page 10 - Дневник - 1944 год...

Получен приказ […]

02.02.1944

Ночью в эту хату набилось полно людей. Она точно проходной двор. Хозяева всех
приветливо встречают и зазывают к себе в хату. Дело в том, что живут они богато, по
сравнению с мало-лепетихскими: имеют корову, барашек, картошку и, главное -

молоденьких девушек, которые умеют говорить и нравиться. При немцах они,
очевидно, с не меньшим азартом гонялись за молодыми фрицами. И многие говорят,
входя сюда, что там, где есть девушки, немец не разграбил хозяйство.
Павел торопится - боится потерять свою часть. Мне некуда торопиться –
должность моя уже, очевидно, занята и кроме того необходимо позавтракать прежде,
чем уходить, ибо по аттестату продуктов мне не получить теперь: проел еще вчера.

03.02.1944
Партсобрание. Капитан Пичугин зачитывает нам секретный приказ о наступлении.

04.02.1944
Константиновка. Стоим в одном километре от села. После «отдыха» уставших и
обессиленных двинули на фронт. Дорогой грязь, слякоть, дождь взялись совсем
доконать нас. Идти было невообразимо тяжело, стоять было холодно. В деревнях,
избранных для ночлега, мест для нас не было и даже на чердак не пускали. […] Мое к
тому недоедание.
В квартиры-чердаки лезли насильно, не взирая на плач хозяек. С пищей кое-как
перебивались, выменивая на одеяла и проч.
Но здесь стало совсем плохо, три дня мы не видели хлеба во рту. Вышли из
положения. Денек поголодали, на второй убили подстреленную немцами лошадку,
добили умирающую кобылу, тоже раненую немецким снарядом. Весь день ели конину
и день перебивались сырой кукурузой, а затем нашли в соломе спрятанную картошку
и тоже перекусили.
Сегодня хлеб Руднев принес.
Снаряды неистовствуют, – ранило Гореленко, Иващенко, минометчиков
Соловьева, старшину и других.
Землянка никудышная. Холодно. Условия безобразные. Грустно. Но не писать не
могу, хотя темно и пишу ощупью. Руднев, Засыпко со мной. А снаряды ложатся по
бокам и я мысленно прошу рваться их подальше.
Писем не пишу и не получал.

05.02.1944

Константиновку немцы оставили вчера ночью. Мы узнали об этом, когда они не
стали отвечать на наши выстрелы артиллерии, минометов и пулеметов.
Всю ночь не спал из-за зубной боли, которая просто таки невыносимо сильна. Все
нервы передергивает и болит голова.
Вчера нам утром подвезли кашу вторично за эти пять дней. И хлеб. Из батальона
вышло из строя 67 человек, с нашей роты 2 ранено.
На рассвете вошли в село. Пехота - еще ночью, и к нашему приходу успела
напечь пышек и наварить картошки. Мы опоздали, и нам досталась одна картошка, но
вдоволь – от пуза. Запил грязной, желтой от мути водой. В животе урчит.