Page 220 - Владимир Гельфанд, письма. 1941-1946

%, то это очень хорошо, это уже считается счастливая жизнь. Ты поделись со мной

всем, что бы ни случилось – я тебе всегда найду правильный совет и оправдание. Не
беспокойся. Напиши немедленно что с тобой, какие перспективы. Мирись со всеми

неурядицами, благодари судьбу ежеминутно, что она спасла тебя, в ту судьбу, в
которую в начале войны я тебе советовала верить. За то, что наши все с тобой родные
живы, мы тоже должны благодарить все, что нам в этом содействовало. Кругом много

калек, вдов, сирот, много горя, а мы счастливы. Поэтому наше настроение должно быть
радостным. А впереди будет хорошее и плохое.
Я здорова. У дяди Жоржа на лице около носа опухоль под кожей из зуба (киста) и

на днях ему сложная операция будет. Возможно, что мы выедем в Николаев, а может
куда-нибудь похуже. Пока неизвестно. Пиши сюда. Я получила от тети Иты
поздравительную телеграмму – вышла 16/VI, получена 17/VI. От бабушки, твоей мамы

и тети Евы получаю письма – все родные здоровы.
Будь здоров и счастлив. Пиши. Целую, тетя Аня.

23.06.1945
Дорогая мама!

Получил твое письмо, хочу ответить и теряюсь в мыслях – много есть чего
рассказать, но трудно уложиться с моим многословием в тот быстро убегающий
кусочек времени, который нечаянно я схватил руками. Знаешь, что вышлю я тебе лучше

фотографию и она тебе подробно расскажет о моей внешности, а, если ты весьма
наблюдательна, то через внешность позволит заглянуть в мою душу - теперь это
связано.

В отношении посылки могу сообщить лишь, что квитанция до сих пор сохранилась у
меня, но высылать ее простым письмом не рискую, а заказным почему-то не стали

принимать в нашей части. Домой повидаться, возможно, приеду скоро, но из армии
уйти мне, очевидно, не придется, пока не потеряю своей молодости. А я, скажу тебе по
правде, очень не люблю военной жизни – все здесь меня гнетет и терзает. Некогда и

негде развернуться, хотя и поощряют всякого рода способности людей свыше, но
здесь, на низах, ставшие у власти бездушные, люди с пустым сердцем и

притупленными мозгами, делают, как им вздумается. Все мои письма, рапорта – или
не дошли, или я не смею думать, что с ними сталось.
Стихи я печатал во фронтовых газетах, но дальше не посылал, так как пишу еще

плохо и стыжусь своей неопытности - не говори ни слова возражения, – сам научился
себя ценить, хотя со мнением других весьма считаюсь. Писать не устал, но время со
мной не дружит.

У нас уже много людей отправили домой по демобилизации. Как я им завидую.
Новую посылку выслал в последний день прошлого месяца. Жду результатов. Вова.
Привет дяде Люсе, Олечке, […] сотрудникам […] (втроем сидя)