Page 218 - Владимир Гельфанд, письма. 1941-1946

Я счастлива, что по окончании войны могу с тобой переписываться, но к сожалению

получаю от тебя редко письма – чувствуется в тебе какая-то перемена, холодность и
равнодушие. Может быть ты на меня за что ни будь обижаешься? Очень прошу тебя –

напиши мне подробное письмо о себе. Я надеюсь, что ты получишь награду за Варшаву
и Берлин по постановлению правительства, которые должны получить все участники
штурма этих столиц, и еще несколько.

Береги здоровье, будь осторожен, не верь немцам, хотя они и побежденные.
От мамы, тети Евы, - есть письма. Все здоровы. Я много занята, устаю (старая
песня), мечтаю о возвращении на старое место и о совместной жизни с дорогими

родными. Дядя Жорж прибаливает, но настроение у него бодрое! Будь здоров и
счастлив. Целую тебя крепко. Твоя тетя Аня.
Сегодня здесь 38° жары - я изнемогаю.

17.06.1945

Полевая почта 91155
Просмотрено Военной Цензурой 15064
Милый мой, дорогой и хороший друг!

Получил от тебя письмо от 6/VI. Хотелось бы мне уже побольше знать о твоей
жизни настоящей и прошедшей и о твоих перспективах, ибо в дальнейшем я иначе и не
мыслю об устройстве своей жизни, как вблизи тебя. Как я уже тебе писал, что если ты

не можешь вскорости приехать, так вышли мне требование и я поеду на любую работу
в Берлин, лишь бы вблизи тебя.
Насчет того, что я своим письмом (не одним даже, а двумя письмами после

двухнедельного переживания и томительного ожидания от тебя письма), обратился с
запросом к маме, а на третий день получил письмо от тебя и сразу же опять написал

письмо ей, в котором извинился, что может быть принес тревогу, если она тоже не
получала от тебя письма и поспешил своим вторым письмом развеять это
беспокойство, так как получил от тебя письмо), осложнил поднятый тобой вопрос. Я

вполне согласен с тобой. Что мое письмо даст маме козырь в дальнейшей дипломатии,
но, дорогой мой, ты прекрасно знаешь мой твердый характер и в силу своего характера

я никак не могу изменить своим убеждениям и принципам. Я не считался и раньше,
когда мне хотелось тебя видеть (что, хотя соседи и считали, что я прошусь обратно, но
получаю отказ – так им говорят) и все же, когда мне нужно было к тебе - я продолжал

ездить прямо в дом. Так же и теперь – я все готов предпринять для удовлетворения
своего сознания в твоем благополучии, тем паче, что вопрос о твоем (сомневаюсь)
устройстве в Днепропетровске и вопрос, наверно, далекого будущего, а я никак не

мыслю свое устройство в Днепропетровске без твоего устройства там.
Будь здоров, счастлив и бодр. Целую. Нежно обнимаю и прижимаю к своей
груди. Твой отец Натан.