Page 58 - Владимир Гельфанд, письма. 1941-1946

как ты, Аня. Однако я отнюдь не собираюсь умирать и, даже напротив, я твердо уверен,

что не погибну в боях, а выйду победителем, останусь невредимым и после окончания
войны.

Впечатлений масса. Рассказать есть о чем, но в письмах об этом, я думаю, не стоит.
Когда-либо после войны я зачитаю тебе много интересного из дневника и, возможно,
даже напишу книгу о виденном мной за время кровавых трехлетних схваток с врагом.

Ты о себе тоже мало пишешь, а ведь тебе есть что рассказать. Про тыл сейчас
несравненно меньше пишут (тем более в нашей фронтовой печати), нежели о боевых
действиях на фронте. Поэтому мне неоткуда взять, как тебе, сведений относительно

твоей жизни. Особенно сейчас, когда Москва является центром международных
стремлений и борьбы во всем мире, а ты в ней проживаешь. Напиши, кого из больших,
с мировым именем писателей, ученых, общественных деятелей ты встречала в Москве,

с кем дружишь, с кем переписываешься, знаешь ли адреса Зои Гродинской, Лены
Малкиной, Ани Виноградовой, Бебы Койфман и других наших общих друзей и

знакомых? Если знаешь, – сообщи. Пришли мне свою фотокарточку.
Адрес Чухмасова Оля мне не сообщает, но пишет, что он капитан, награжден, и
находится сейчас в Магнитогорске. В письме я спрошу его адрес и, когда узнаю,

немедленно сообщу тебе.
Напиши, когда получишь это мое письмо от 14/V. Твои открытки, одна от 16/IV,
другая от 1/V, как видишь, шли сюда очень недолго, в особенности последняя – менее

15 дней! Так что надеюсь, что и ты вскорости будешь читать эти строки.
Поздравляю тебя с окончанием учебного года. Желаю тебе хорошо отдохнуть и
набраться сил для еще более успешной учебы в следующем учебном году. Привет Мае

Белокопытной. Крепко жму твою руку. Владимир.

15.05.1944
В редакцию газеты «Днепровская правда»
Дорогие товарищи!

Прошу Вас прибрать к рукам некого, неизвестного мне военного, подвизавшегося в
тылу и потребовать от него, чтобы он освободил квартиру моей сестры, - мою квартиру,

нахально занятую им.
На просьбу моей сестры Ольги Анатольевны Штуль, освободить ее квартиру, он
отвечал, что ее лично впустит, а семью ее – мать, отца и братишку – нет.

Уважаемые товарищи из редакции «Днепровская правда». Я сижу в окопе далеко
на западе от моего любимого города. Третий год передо мной в каких-нибудь 100
метрах немцы-враги, надо мной вьются снаряды и шипят, точно подкрадываясь, мины,

свистят пули и всюду меня караулит смерть. Я воюю, не щадя жизни своей, вот уж
третий год, воюю ради счастья людей всего мира, дважды был ранен и не потерплю,
чтобы в тылу в моем городе, в моем доме, какой-то грубиян и [...] мундиром