Page 17 - Дневник - 1942 год...

19.06.1942
Волнует меня вопрос, где сейчас папа. Не призван ли он в армию. Интересует
меня где дядя Люся, Сеня и дядя Исаак. И многие другие вопросы необходимо
выяснить мне, но они точно застряли в непролазном болоте отчаяния, тоски и
безвыходности положения. Что я могу сделать, чтобы списаться с родными? Ничего,
только сидеть, сложа руки в ожидании адреса. Но сколько так можно ждать?
Вчерашний самолет опять визитировал сюда сегодня утром, но улетел, покружив,
как и раньше над нашей головой.

Под вечер.
Страшно испорчен желудок. Понос и рвота. Ходил к санинструктору, но его не
застал. Еще утром бойцы нашего взвода передали ему о моей болезни, но он только
посоветовал (опять же через бойцов) мне ничего не есть, но помощи не оказал. Сейчас
не знаю где его искать.
Писарю передал три письма в Ессентуки маме и Лившиц. Адрес на всех
стрелковой роты, которую мы поддерживаем. Авось дойдут!..

20.06.1942
Здорово я, однако, разохотился писать в армии! Еще никаких особо
знаменательных событий не произошло, а полтетради мною исписано. Надо сократить
аппетит к писанию.
Наконец, сегодня явился санинструктор. Он сказал, что я умышленно отравляю
себе желудок в надежде на госпиталь. Сказал, будем лечить на месте
дисциплиной. Все бойцы стали говорить, что я много пью воды и он пригрозил мне
трибуналом, если я не прекращу воду пить совершенно. Дав мне выпить
слабительного, он ушел. Ходил на двор, однако ничего не получилось. Или желудок
настолько укрепился, или опять запор или же просто вся отработанная пища уже
вышла из желудка во время моих сильных поносов.

22.06.1942
Сегодня год войны между нашей страной и немецко-фашистскими гадами. Эта
знаменательная дата совпала сегодня с первым ожесточенным налетом на эти места.
Пишу в землянке-окопе. Налеты продолжаются и сейчас. Хаустов, мой боец,
окончательно растерялся и даже от испуга заболел. У него была рвота. Руки у него
трясутся и лицо перекошено. Он сначала пытался скрыть свою боязнь перед
бомбежками врагов, но теперь, уже не скрывает, открыто признается мне, что нервы у
него не выдерживают - так ведет себя вчерашний герой, который минувшей ночью
матюгался на меня и говорил, что я "сырун" и при первом же бое наделаю в штаны, а
его оставлю самого погибать.
Я положительно теряюсь в желании и стремлении, в мечтах, образумить этого
человека абсолютно не желающего мне подчиняться, заявляющего мне: "Хоть ты меня
расстреляй сейчас, слушать тебя не буду!". Вчера вечером у нас произошел один из
повседневных разговоров, которые действуют на меня сильнее, чем самый жестокий и
опасный бой, какой я себе могу представить в воображении. "Какой ты командир? Да
ты дурак! Ты глупей всякого дурака... " - говорил он мне.

23.06.1942
Сегодня тоже не прекращаются бомбежки. Только что закончил писать письма.