Page 22 - Дневник - 1943 год...

Сейчас собираюсь дальше к Ростову. Был тут в райкоме, читал сводку газет. Узнал
о лауреатах Сталинской премии нынешнего года от литературы. Опять Толстой А.Н. за
старое, Корнейчук, Леонов, Василевская, Рыльский, Исаковский М.В., Вересаев В.В.,
Серафимович А.С. за прошлое – по 100 тысяч. Бажов, Соболев Л.С., Алигер М.И.,
Симонов, Габрилович Е.С. – по 50 тысяч.

Сегодня встретился со своей командой. Многих бойцов не было. Получил хлеба
ячменного грамм 600–700 и кружку пшена. Больше ничего […].
Старшину пришлось очень долго ждать – до часу дня. Некоторые бойцы
волынили, лезли в душу своими выкриками.
- Мы вас(!) знаем, вы(!) только любите по госпиталям да по тылам отсиживаться,
а не воевать и пр. Ты нас не считаешь за людей, раз не хочешь ехать с нами. Ты хотел
отстать от нас и для этого отбился.
Особенно изощрялся в антисемитских выпадах один калмык. Грамотный и хорошо
изъясняющийся по-русски, он больше всех надоедал своими приставаниями.
Старшина разрешил все споры: «Езжай куда хочешь, но чтоб вместе с нами был в
Ростове. Кто в день нашего прихода не явится в запасной полк, на того подаю рапорт
как на дезертира». Мне ничего больше и не нужно было. Все разошлись по хатам. Я
пытался еще ехать.

На шоссе – девушки-регулировщики. Я разговорился с ними. Они 22 года
рождения, из Москвы. Призваны по мобилизации в июне прошлого года. Их
часть всегда находится по тылам, близким к фронту. Я заметил, что это хорошо, ибо
риска меньше, они возразили, что и здесь очень опасно, что часто шофера
наскакивают машинами на девушек. Одна из девушек – учительница. Окончила
педагогический техникум, преподавала химию и физику в 5 – 7 классах. В день
девушки стоят на посту дважды, по шесть часов. Теперь легче, но раньше было
утомительно, когда были занятия, особенно зимой.
Девушки были славные. Одна даже немного красива. Весело улыбались,
разговаривали и, несмотря на дождь, с ними было хорошо. Они заинтересовались
моими документами. Посмотрели фотокарточки, поразились переменам лица моего.
- Ты видишь, какой он был раньше! – восторженно заметила одна из них.
- Да, как вы похудели, изменились, – сказала другая.
Они усердно старались посадить меня на машину, но машины как назло дальше
этого села не шли из-за грязи. Я распрощался с девушками и отправился на поиски
квартиры.
Нашел сразу. Здесь много детей – мал мала меньше. Они обступили и мешают
писать. Но ночевать здесь необходимо – земля еще мокрая и машины не ходят.

04.04.1943
Всю ночь напролет шел дождь, но в квартире этого не чувствовалось. Сейчас
земля немного обсохла и я думаю нынче ехать дальше. В хате горела плита и было так
жарко, что я вынужден был снять с себя все и спать совсем нагишом, прикрывшись
шинелью. Женщины спали тоже совсем раздетые, в одних нижних рубахах, а
девчонка, 27 года рождения, спала в одних трусах.
Спал я неважно. Вечером меня угостили кашей хозяева. Ел со своим хлебом.
Помогал весь вечер хозяйкам крутить самодельную мельничку, в
которой мололи они пшеницу.

05.04.1943
Вчера добрался с грехом пополам в Злодейскую. Ехал машинами, но то
ссаживали, то буксовали машины и приходилось идти пешком. Так что приехал в
Зверево и попал на продпункт позже многих других из нашей команды. На продпункте
получил продукты на два дня: хлеб, полкотелка муки, кусочек мяса, ложечку соли.
Мясо дали, правда, на день. В дополнение к этому вместо мяса на другой день
пообещали накормить обедом.