Page 51 - Дневник - 1945 год...

любое мое движение кажется мне столь бессмысленным и непременно являются...
Дежурил уже, был на занятиях. Взвод не принимал, хотя третий день здесь
нахожусь. В первые дни, когда сюда попал, подполковник Шталько даже обрадовался
мне: «Тыдеев, смотри, Гельфáнд прибыл! Взгляни на него!» И позвал: "А ну, иди
сюда!"

10.06.1945
Все мое существование, самая юность – это маленькая, но яркая, выделяющаяся
соринка на гребне самой высокой волны буйного океана жизни. Каких захватывающих
подъемов не достигал только я и как низко после них не опускался. У порога какой
славы, величия и счастья стоял прежде, и как быстро и несправедливо захлопнулась
передо мной дверь, пропустив через себя всех без исключения, рядом, и даже позади
шедших людей.
Сейчас по радио сообщили об учреждении новой медали «За
взятие Берлина». Я ее, наверно, не получу, как не получил всех
других наград, к которым представлялся. Амокович говорит - меня не
обидели, но не скрывает, что я хорошо воевал.
Влип посреди предыдущего повествования, но ничего, продолжу здесь.
Вот и сегодня все офицеры ушли гулять, знакомиться и пр.

12.06.1945
Уже несколько дней нахожусь в части, но еще до сих пор не принял взвода и не
поговорил, не узнал каждого своего бойца. Это очень нехорошо как для меня, так и
для людей моего взвода. И в то же время начальство будет недовольно.
Полная апатия, безразличие.

ХХ.06.1945
Какое сегодня число – не помню, право. Вот уже три дня, как я регулярно, от
зари до зари, в отлучке из лагеря и в разлуке со своим дневником, газетами и
девушками (можно подумать я действительно дружен и счастлив с последними!)
Когда меня вызвали к полковнику Гужову […]
Палец опять разболелся, приводит в бешенство. Лучше умолчу до лучшего
времени. А рассказать есть о чем, и ой как много.

16.06.1945
16 или 17.06.
Ну и работенка выпала на мою долю. Расхищать Академию Наук!.. Никогда бы не
подумал, что окажусь способен на такое грязное дело, а заставляют и люди и
обстоятельства. Пакость в храме науки, да и только!
Дело в том, что наши политики решили создать библиотеку в полку. Где-то когда-
то агитатор разнюхал большой склад русской книги, приведенный временем и
халатным отношением обслуживающего отдел персонала в запустение.
Подкупив охрану "обмыв" свое пребывание в академии, он получил доступ во все
ее уголки.
Решил начать с меня. Вызвал (я дежурил по батальону) через комбата, приказал
собрать семь знающих литературу человек, посадил на машину и увез в центр города
длинным, зигзагообразным путем, по которому без карты едва ли можно было
разобраться и вернуться в лагерь. Вызвал неожиданно. Я полагал ненадолго и оставил
в тумбочке все свои записи, все черновики, письма, стихи.
Вернулся вечером и к своему ужасу и отчаянью узнал о том, что батальон выехал.
Трудов своих не обнаружил, тумбочки тоже, одни письма на полу сиротливо
напоминали о своем существовании. Я подобрал их, обшарил всю пустую теперь
комнату и, отчаявшись, выбежал на двор. Там сразу наткнулся на агитатора полка. Он
заставил сесть на машину, и мы поехали. С нами было семь человек.