Page 54 - Дневник - 1945 год...

- Как хотите, – и закрыл на защелку обе двери, ведущие с разных сторон в
комнату.
Обнял, прижал к себе и почувствовал запах псины. Но это не охладило, я был
настойчив и последователен, иначе нельзя было.
На полу был раскинут матрас и маленькая подушка, в комнате было светло и лучи
солнца с любопытством заглядывали в комнату. Мы не обращали на них внимания – ей
было и так горячо – у меня страстное сердце, а мне, признаться, не вполне хватало
тепла – она была холодна телом, хотя душа ее уже успела полюбить, и сердце – я
слышал - билось учащенно.
Я положил ее на постель. Ласкал, целовал, гладил, где у нее сердце выросла
электрическая струя, она обошла тело и остановилась в самом конце его, возле
которого сконцентрирована половина человеческой жизни. Мне показалось мало
одних ласк. Я затем полез «за пазуху», как выражаются в народе, вытащил груди. Она
не сопротивлялась и выжидала, так по крайней мере показали мне ее глаза, что будет
дальше. Я поспешил к развязке. Общупал всю ее, затем опустил руку туда, где
скрывается самое ценное в жизни девушки и женщины, что бережет она так ревниво,
за чем ухаживает и без чего не может жить. Прикоснулся к этому сокровищу – и
быстро отдернул руку, – намочил ее там. На минуту меня терзало раздумье, что бы это
могло быть такое мокрое.
"Снимай с себя все, будем фик-фик, хорошо?"
Она этого ждала и охотно выполнила это мое предложение. Пока раздевалась – я
испытывал нетерпение. Электрический ток не терял своего напряжения. Я рисовал в
своем воображении формы этого клада, который вот-вот впервые должен был мне
открыться сейчас. В памяти возникали рисунки знаменитых и маленьких художников,
фотографии, и даже порнография примешивалась мною к обобщаемому выводу о
ценности и характере этой штуки. И даже в худшем случае я не мог так свою
обезобразить мечту, чтоб она не казалась мне столь же великолепной и гладкой, как и
все в женщине.
Но каково же было мое удивление, разочарование и обида, когда я увидел вместо
своего мифического - другое, реальное, красное, выпяченное, мокрое, безобразное до
омерзения. Тем не менее я не бросал своего намерения быть последовательным. Она
расставила ноги, я разделся, лег и когда только коснулся ее тайного своим
сокровенным, ток выключился. Мне было страшно, я покраснел и напугался до
невозможности. "Помоги мне включить электричество и пустить его в сеть" Она рада
была бы помочь, но понимала, что не от нее это зависело и беспомощно разводила
руками. Я обессилел от душевного потрясения. Начитавшись столько
предостерегающих книг, посчитал себя безвозвратно погибшим для половой жизни.
Она смотрела удивленная и не понимала. Вдруг мне пришла мысль попробовать
прикоснуться и поводить друг у друга два противоположных заряда. Одним зарядом,
исходящим от меня, я прикоснулся к другому и несколько раз повторил процедуру.
Вдруг ток пошел, ударил ровно и пронесся от меня к ней. Сколько раз переключал я
струю электричества, не помню.
Она считала 13, 14, 15. На 16, когда она уже совсем стала задыхаться, положив
еще задолго до этого обе ноги на плечи мне, я пожалел ее и остановился. Снова
осмотрел ее всю с ног до головы. Маленькое тельце, искусанное, исцарапанное до
крови, с еще не вполне развитыми, но уже свисающими книзу грудями и скользким,
как улитка, распадающимся на две втягивающие в себя губы, предметом.

В дверь постучались. Женский голос просил по-русски отворить. Я предложил