Page 8 - Дневник - 1945 год...

глазах у неприятеля, и все самые яростные его налеты посвящаются нашей позиции и
отзываются в наших сердцах тоской отчаянной. Бойцы ругаются, им страшно. Но я
молчу, не подаю вида что боюсь – командир должен обладать железными нервами.
Еще артподготовка наша не началась, кажется в 5.00 ее время.
Смотрел карту со схемой немецкой обороны. Что-то непостижимое, но наша в
трикрат сильнее! Вчера ходил в шестую роту по вызову комбата соседнего стрелкового
батальона, который мы временно поддерживаем. Там, после одного из налетов
артиллерии врага, убито 4 человека. Лежат прямо в ходу сообщения, искромсанные,
окровавленные – их некогда убирать.
Наши минометы расположились густой цепью у самого переднего края – минометы
всей армии! Впереди, метров 20, артиллерия 45, тоже цепью. Сзади 76 мм. А еще
дальше… Что и говорить. Видел я множество «Катюш», «Иванов грозных», или, как их
называют, «Мудищевых», видел я массу танков, самоходных пушек, и вообще, чего я
только не видел в стане нашей обороны, но все-таки враг не сразу умолкнет, у него
тоже много техники и подавить ее очень трудно. Этот прорыв будет самым
потрясающим и самым значительным из всех существовавших ранее, ибо здесь
противник более полугода укреплялся и подтягивал силы и технику.
Впереди нас речка - форсировать придется. Мороз слабый, даже снег растаял.
Впереди железная дорога – доведется овладеть и ею.
Принесли завтрак. Много, горячий, но невкусный, без заправки – жиров, мяса.
Суп пшеничный или перловый – мне эти крупы так приелись, что даже не упомню их
названий, – бывает всяко.
Опять налет. Свет потух. Пишу в темноте, а снаряды гремят, сердито воют,
злорадствуют, …нет, брешите! Зажгут свет, и тогда увидим чья взяла. Со светом и на
душе спокойнее. И хотя разрывы не умолкают, земля и руки дрожат, мысли прыгают, а
разум сбивается, воздух свистит и воет, звякают и с треском ударяются оземь сотни
бесформенных, пронзающих осколков - я все же способен владеть собой и пишу.
Опять погас свет. Очевидно, немец разгадал наши планы, вернее, ему выдали
предатели-перебежчики. Их было много. Зажгу коптилку, черт с ним!
Налет перенесся вправо и пошел далеко в сторону. Очевидно, последний, ибо
прокатился он через всю оборону, как волна на море, и последние его отзвуки
раздаются не близко. Новых выстрелов не слышно, и только пулеметы изредка
заливаются длинными очередями.
Темно по-прежнему. Немец глупый, но не на столько, чтобы не понять, что выдает
свои ОП ночной стрельбой из орудий и минометов. Поэтому, наверно, он умолк, и тоже
ждет рассвета, начала нашей артподготовки.
На место грозного урагана, пришел тихий ветерок в виде пуль, взвизгивающих то
и дело над нашими головами. Они безобидны для нас.
Хочется спать. Я нисколько не вздремнул за всю ночь, хотя ничего полезного не
сделал, разве только писем штук 10 написал за это время. Хочу вздремнуть. Авось все
обойдется. Спокойно вздохну лишь тогда, когда мы прогоним отсюда немцев. Больше
такой открытой и опасной обороны, думаю, не встретится.
Немец полный дурак – стреляет. Пусть себе. По вспышкам засекут наблюдатели
его огневые средства, и тогда живого места не оставят наши пушки там, где они стоят.
Нам легче будет, авось те батареи, что сюда стреляли, будут подавлены сразу и мы
будем спасены.

15.01.1945
Вторые сутки боев. От первоначального месторасположения километров 14-15.
Артподготовка была неимоверная, но думается мне - слабее, чем в 43 г. у Ново-
Петровки.

18.01.1945
Пятый или четвертый день в пути – дорога в наступление. В деревне Вицент[…]

19.01.1945