Page 61 - Дневник - 1944 год...

преждевременны.
В военном отношении фиаско за фиаско. Орденов нет. Даже медалей, хотя бы за
Сталинград. Репутации нет. Снова фактически начинаю вступать в жизнь, испытывая
на себе подозрения и неискренность со стороны начальства. Почва под ногами шатка и
ухабиста.
Любви тоже нет. Странно, но до сих пор, за свои 21 с половиной года, я даже не
поцеловал, не взял под руки ни одной девушки (кроме Оли), не говоря уже о другом,
чем хвалятся все мужчины и юноши, даже на несколько лет моложе меня. Робость,
трепетность души и идеальность любви и чувств – вот они, губящие мою жизнь вещи.
Жизнь пóшла, в ней нет настоящей любви, стремлений, взаимоотношений между
людьми, в ней слишком много подлости, коварства, злобы и они-то преобладают во
всем. Вот что я понял, вот чему меня научила жизнь и война.
От папы и тети Ани по одному письму. Ничего особенного в них нет, но они, эти
письма, приятны мне.
Семь писем отправил только что (писал еще вчера): Оле, Бусе, матери
Селивестровой, Ане Л., Сане, дяде Люсе, дяде Жоржу. Позже буду отвечать на новые
письма, а сейчас стану выполнять поручение хозяина по сбору фруктов, ведь сегодня
мы отчаливаем во второй эшелон, а там фруктов не будет.

3 часа дня. Только что выяснилось – уходим на плацдарм для прорыва. Наше
направление, основное на всем протяжении Днестра – Кишиневское, поэтому и
положение серьезное на том участке, куда мы сегодня пойдем. Но я рад этому. Люблю,
когда события меняются и переплетаются важными моментами, уводя из застоя и
однообразия. Воевать так воевать – пусть жизнь в опасности и нервы в напряжении –
но это ведь замечательно! – а остальное возлагаю на судьбу – она, да сохранит мне
жизнь и здоровье!
Старший лейтенант Семенов недоволен: я не выполнил его поручение – фрукты
не нарвали и сейчас мы уходим. Но меня он не ругал – старшину; зато сам я ругал
себя больше.

06.08.1944
Вчера вечером получил еще два письма. От мамы и от Ани Лифшиц.
Мама опять пишет, что с квартирой у нее не улажено. Вещей тоже ей не отдают.
Ведь это просто страшно и странно: собственных вещей не хотят отдавать случайно
поселившиеся в квартире люди! Работы опять же нет у мамы. Просит моей помощи. Но
что же я могу еще сделать? Напишу гневное, угрожающее письмо всем, кто мешает
моей маме жить, как должно жить матери фронтовика.
О Тамаре Лаврентьевой мама обещает узнать, но не сразу. Спрашивает, почему я
ей не пишу о своих наградах – «девочки все говорят, что я имею орден!». Откуда они
взяли? Но обида сердечная гложет мое сердце: у других уже вся грудь в орденах и
медалях. А разве все награжденные герои? Или хотя бы смелые люди? Сколько трусов
и мерзавцев с орденами ходит! Некоторые фронта не видели, но характер у них таков,
очевидно, что они понравились начальству. Вот и ордена! Милые, наивные девочки.
Им ордена нужны! Но если бы они знали как эти ордена добываются… За деньги, за
водку, за хороший подход, подхалимничанье. Бывает, правда, когда по заслугам
наградят человека, но очень редко.
Анино письмо потерял. Она в нем извиняется, что не отвечала и обещает писать
теперь часто. Готовилась к физкультурному параду и потому сильно уставая не могла