Page 133 - Владимир Гельфанд, письма. 1941-1946

оперотделе специально только для того, чтобы увидеть как Вы танцуете, как поете, как

светите красотой и умом всюду, где только появляетесь. Однако, я не мог
довольствоваться одной мечтой и решил во что бы то ни стало поговорить с Вами.

Только условия и события весьма не благоприятствовали этому – Вы находились
круглосуточно на работе, всюду были люди со злыми языками, и я не хотел навлечь на
Вас неприятность своим вниманием. Поэтому я написал записку, в которой предлагал

встретиться в условленном месте и ждал Вашего согласия. Не доверяя людям, я лично
решился передать эту записку Вам, но вместо встречи или ответа получил пощечину,
переданную, к тому же, через другие руки, и ставшую, таким образом, известной за

рамками нашего интимного разговора.
У меня хватило самолюбия отречься от своей мечты о Вас и постараться больше не
видеться с Вами. Однако, не весьма надолго. Прошло время, и вот видите – я опять

вернулся к старой мечте своей, вернулся к Вам; с новой силой Вы всколыхнули мое
сердце, зажгли его огнем неугасимой страсти и беспредельной нежности к Вам. Юноша

– можете подумать Вы обо мне. В наше время нельзя ведь думать о настоящем,
искреннем чувстве к девушке; сейчас у людей другие животные страсти и скотские
интересы. Пусть так, но я именно хочу, чтобы Вы поняли мои бескорыстные и чистые

чувства и оценили, в сравнении с пошлыми временными интересами окружающих Вас
людей.
Я много о Вас слышал и много интересовался Вами. Но ничему не верил из того, что

мне о Вас говорили и продолжаю обожать Вас больше всего на свете. Однако, Ваше
отношение ко мне более чем странно и оскорбительно для моего самолюбия. Вы,
повторяю сказанное Вам вчера, избегаете откровенного разговора со мной, и тем

самым затягиваете развязку, которая должна в ту или иную сторону изменить
взаимоотношения между нами.

Очень может быть, что я показался Вам надоедливым и пустым человеком, с
которым, в силу его навязчивости, излишне разговаривать: ведь Вы буквально убежали
от меня, когда я попытался объясниться с Вами. Но почему? Этот вопрос наряду с

рядом других вопросов, незаданных Вам, с многими другими вопросами, навеянными
Вашим образом, до сих пор продолжает оставаться гвоздем моего воображения, и я

умоляю Вас – помогите разрешить мне все сомнения, ответьте честно – сообщите Ваши
размышления или, возможно, сомнения.
Неужели Вы предпочитаете большого, но старого начальника, человеку,

обладающему незаменимыми для жизни качествами: молодостью, искренностью,
чувствительностью. Не думайте, однако, что я буду менее чувственен. Ваша жизнь не
должна быть загублена. Мне жаль Вас потому еще, что я люблю Вашу молодость и

трепещу перед ней.
Но смею Вас заверить, что Вы еще услышите обо мне, если не теперь, то в
ближайшем будущем и, возможно, сумеете пожалеть о несостоявшемся (если, увы, так