Page 276 - Владимир Гельфанд, письма. 1941-1946

Heute 10 […] dann ich gehe schlafen morgen ich dann nicht mehr krank. Versteist du

das?
Jlse

[рисунок]
Это Владимир. Wladimir Elefand

01.03.1946
Софочка!
Вчера вечером, накануне дня моего рождения, получил твою маленькую, но

приятную открытку. Спасибо за память и внимание.
О себе почему-то писать не хочется. Жизнь моя сера и сурова. Нет отрады и пока
незаметно перспектив. Родина! – с ней мои мечты и в ней одной счастье мое, - а я

годами грущу на чужбине. Много разъезжаю по городам Германии по характеру своей
работы, вижу жизнь и встречаюсь с людьми. Но этого так недостаточно, что хочется

отвернуться от окружающего и наедине с собой закричать до боли в ушах своей
безутешной тоске.
Отпуск не скоро – месяцев 5 остается терпеть, забавляясь перепиской, находя в ней

единственную лесенку связи с моими друзьями и знакомыми, оставленными в другом,
отличном от моего, мире, так давно и так надолго. Стихи оставил. Где им теперь
деваться – время пренебрегает ими. Дневник беру изредка в руки. Приобрел

радиоприемник, слушаю русскую речь за 1000-2000 км!
Насчет работы решительно затрудняюсь ответить. Нет здесь учебников и программ
для заочного обучения, а что касается текущей жизни, то ни одна центральная, или

просто вдруг где увиденная газета, не остается не прочтенной мною. Художественной
литературы не читаю. Один Лермонтов сохранился у меня через войну и лишения, и

теперь берегу его маленький томик, как большое сокровище. Изредка только в газетах
и журналах Огонька встречаю живую, сладкую художественную речь, которую перед
войной проглатывал глазами в таком изобилии! Кинокартины по большей части

русские, но на немецком языке. Просмотрел почти все и во всех кинотеатрах, но сам в
одиночестве, или с друзьями-мужчинами. Девушки у нас есть, но они здесь находятся

или в качестве жен или вдовые, но все они пустые и бессодержательные, что и
говорить-то с ними не о чем. Так проходит жизнь.
И вот сегодня, когда мне 23 года, не радостно мне, не весело. Но ты просила

подробностей, ты интересовалась тонкостями – прошу извинить, чересчур упаднически
выглядит моя исповедь. Я не хочу омрачать твоего настроения и, - нет, не теряю
надежды и веры в жизнь и в лучшее недалекое. Ты не пойми меня так уж совсем

буквально. Тоска по Родине и по всему родному, - не жалоба, не слезы детские; и
совсем не сокрушаться и плакать мне хочется, а наперекор судьбе смеяться и любить
жизнь, пусть даже такую. Вот и по радио бодрая вздрагивающая мелодия будит сердце