Page 333 - Владимир Гельфанд, письма. 1941-1946

сукно канцелярских столов.

Переписку веду с Леной Мячиной, Ирой Гусевой, Софой Рабиной. Зоя Грозинская
удостоила всего-навсего одного письма и больше не отвечала с 43 года. Аня Лифшиц

перестала писать в этом году. Я не навязчив, хотя самолюбив и обиду могу таить. Тем
не менее только тогда прекратил переписку ними, когда на несколько писем в течение
двух месяцев ожидания не получил ни одного ответа. На этом разреши прерваться до

следующего письма.
Посылаю фотокарточку. Крепко жму твою руку. Еще крепче, еще! Больно?
Привет маме и папе и сестре Оле. Вова.

01.09.1946
Здравствуй, моя дорогая!

Пожалуйста, получи мою давнюю фотокарточку. Здесь я заросший и старый, но ты
не пугайся – в жизни я моложе. Сегодня опять в длительной командировке. Еду в

Пилау на Балтику. Теперь недалеко от польской границы, а завтра - кто его знает, как
далеко шагну, может и на месте переночую. С дорогой плохо. Всюду эшелоны
задерживают на много времени.

Об отпуске ничего утешительного не скажу. Кроме неприятностей, хлопоты мои
привели еще к вот этой вот командировке, дабы удалить меня на время разбора моих
рапортов. Начальство у нас сменилось и кто знает, не отправят ли и меня куда ни будь в

резерв на мучение. На работе мне здесь не плохо, вот только люди иногда попадаются
нехорошие и портят жизнь. Но об этом не стоит. Я здоров, бодростью еще обладаю и
хочу в тебя вселить ее вместе со столь необходимым нам всем терпением.

До встречи. Привет родным. Дай поцелую тебя, мамочка милая, нежно, горячо и
сердечно.

Твой сын Владимир.

01.09.1946

Ирочка, дорогая!
Давно не имею писем твоих, приходится тщетно перечитывать старые за 45 и

первые месяцы 46 гг., но в них никак не нахожу ответа на весточки мои
многочисленные. Чем оправдываешь молчание свое? Но нет, лучше обойдемся без
оправданий и упреков, омрачающих наш разговор. Просто давай участим отправку

писем друг другу, давай станем писать чаще, и тогда, если одна весточка и не дойдет
(причин много независящих от нас), придет другая, догонит третья и нам будет хорошо
и приятно вести непрерывный задушевный разговор на расстоянии, раз ничего

лучшего не придумала для нас судьба.
Сейчас я в дороге. Паруса мои на Пилау (Балтика). Дней через 15-20 буду у себя
дома, тогда напишу более подробно и смогу ответить на твои письма, если они вдруг