БезФорматаРу "Хоть бы скорей газетку прочесть"

«Хоть бы скорей газетку прочесть»

27.12.2012

Мы продолжаем тему 70-летия освобождения Ессентуков от немецкой оккупации. Изучая эти, пока довольно темные страницы нашей истории, я столкнулась с творчеством Владимира Натановича Гельфанда – писателя-мемуариста, участника Великой Отечественной войны. Он прожил сложную жизнь, часть которой провел в Ессентуках. Гельфанд родился в бедной семье в Восточной Украине. В 1926 году Владимир Натанович с родителями обосновался в Ессентуках, где жили родители отца, но уже в 1928 году они вернулись на Украину. После окончания средней школы поступил на Днепропетровский индустриальный рабфак, успев до начала войны проучиться три курса. Когда в августе 1941-го предприятия и общественные учреждения города эвакуировались, он переезжает в Ессентуки, поселяется у тети и трудится ремонтным рабочим. В апреле 1942-го обращается в военкомат и 6 мая 1942-го становится военнослужащим РККА. В середине июля 1942-го его воинская часть была окружена и уничтожена. Начинаются суровые военные испытания: выход из окружения, ранение руки, направление в стрелковую школу офицеров. Летом 1943-го Владимир Гельфанд восстанавливает почтовую связь с матерью, которая нашлась в Средней Азии. От неё узнал, что почти все его родственники по отцовской линии в занятых немцами Ессентуках убиты. Войну закончил в Германии, а в сентябре 1946-го возвратился в Днепропетровск к матери, начал учёбу в университете. С августа 1952-го работал преподавателем истории, русского языка и литературы в техникуме железнодорожников № 2 в Молотове. При этом непрерывно писал... Писал в течение всей жизни, и на войне – в передышках между атаками и бомбардировками противника, на маршах и подготовке наступлений. Он писал и посылал статьи и стихи в центральные газеты, выпускал стенгазеты и составлял боевые листки. Мы предлагаем вашему вниманию фрагменты его дневника, связанные с нашим городом. «17 августа мой город, город парков, город-красавец Днепропетровск подвергся бомбардировке, первой с начала войны… Наша семья засуетилась… Мы уехали в Ессентуки». «Только что приехала тетя Поля. Она рассказывала об ужасах бомбежки Минвод и Невинки. Недаром даже здесь, в Ессентуках, начали объявлять тревоги. Я очень рад, что тетя вернулась благополучно. Я ужасно переволновался». «Позавчера взялся на учет в горкоме ВЛКСМ. По моей просьбе прикрепили к первичной организации школы им. Кирова. В горкоме комсомола мне предложили работу, с чем я радостно и согласился. На сегодняшний день я работник ремонтно-восстановительной колонны связи 4-го линейного участка». «Октябрьская площадь, 39. Здесь мое помещение. Только что вернулся сюда из города после двухчасового отпуска на обед. Да, мой друг (давно я так тебя не называл), да, мой дневник! Кончилась праздная жизнь. Теперь я рабочий, настоящий рабочий и нахожусь на казарменном положении». «Сегодня произошло решающее событие в моей жизни – меня призвали в армию. Кадровым красноармейцем. Я был совершенно не подготовлен, а призвали внезапно, в 9 часов утра: на 10 явиться с вещами в военкомат. Пришел в 11, но это оказалось тоже слишком рано. Целый день длилась канитель с призывом. Я за это время успел сняться с учета в горкоме ВЛКСМ и выписаться из библиотек, городской и курортной. Расстался со всеми очень тепло. Папа больше всех огорчился моим призывом. Все зеленеет, все цветет на широких просторах земли советской. Хочется жить, работать и наслаждаться природой, и потому еще сильнее проникаешься ненавистью к гитлеровской шайке разбойников. Месть, священную месть везу я в своем сердце». «Как там Ессентуки? Не сданы ли немцам? Это всего сейчас вероятней, но мне хочется думать, что Ессентуки еще в наших руках. Хоть бы скорей газетку прочесть». «Эти рассказы о массовых казнях ни в чем не повинных евреев заставляют меня с еще большей тревогой думать о дорогих родных моих из Ессентуков, об их судьбе. Как бы мне съездить туда, узнать хоть что-либо. Попрошу коменданта на пересыльном пункте разрешения съездить в Ессентуки, хотя вряд ли мне что-либо удастся. Насчет немцев я навсегда решил – нет врагов для меня злее и смертельнее их. До гроба, до последнего дыхания, в тылу и на фронте я буду служить своей Родине, своему правительству, обеспечившему мне равноправие как еврею». «… я узнал, что освобождены дорогие и милые мои Ессентуки, которые, по всей вероятности, так и остались мне родными. Теперь меня не покидает мысль, что они свободны». Вот такие искренние, эмоциональные строки, позволяющие нам острее, свежее и ярче понять то далекое время, которое стало испытанием и для нашего города, и для его жителей.

Татьяна Чихун