Borgward Panzerjager At The Reichstag

 
Рейхстаг летом 1945 года, слева внизу - Schwerer Ladungsträger Borgward B IV Ausfuhrung C Sonderkraftfahrzeug 301 («Носитель тяжелых взрывчатых веществ Borgward B IV Model C Special Ordnance Vehicle 301») с шестью ракетами Raketenpanzerbuchse («Ракетная танковая винтовка») 54/1, широко известными как Panzerschreck (буквально «броневой страх» или «танковый страх»). Эти Panzerjager Wanze («Жук-уничтожитель танков») были последними доступными машинами, и пятьдесят шесть из них были переделаны из дистанционно пилотируемых машин, сбрасывающих взрывчатку на стационарные позиции, или машин снабжения боеприпасами. Захваченные универсальные транспортеры и кубельвагены также оснащались панцершреками. Боргварды и кубельвагены были приданы скретч-отрядам для борьбы с советскими танками. Боеголовка весом 3,3 килограмма (7,3 фунта) имела дальность 180 метров и могла пробивать 200-миллиметровую броню. Все шесть ракет выстреливались одновременно; попадание, хотя и редкое, выводило из строя любой танк союзников.

Территория вокруг Рейхстага оставалась неубранной в течение многих лет, и этот конкретный Borgward простоял ржавым на месте по крайней мере до 1948 года. Обратите внимание на двух женщин, прогуливающихся возле Рейхстага; это место было популярным местом встречи торговцев на черном рынке. Они встречались за Рейхстагом, между зданием и рекой Шпрее. Берлинцы обменивали обувь, бинокли, мебель и любые материальные ценности на еду. Общей валютой были иностранные деньги и сигареты. Во время некоторых полицейских рейдов арестовывали по 2 000 человек за раз, но по мере того как пайки сокращались, все больше берлинцев обменивали товары на еду.

Ломщики очищали Рейхстаг от металла, в том числе от многих вековых произведений искусства из металла, потому что лом можно было продать за валюту или использовать для восстановления. Такие автомобили, как «Боргвард», были слишком тяжелыми для полного демонтажа, и на их разборку уходили годы.

Лейтенант Красной Армии Владимир Гельфанд (1 марта 1923 - 25 ноября 1983) записал в своем дневнике: «Я добрался до Берлина автостопом. Вышел на рынке у Рейхстага и держался на окраине, чтобы легче было избежать патрулей. Я купил несколько мелочей (авторучку, батарейки) и вскоре потратил все свои деньги. Тогда я решил продать часы, купленные у Рилевских, своему сослуживцу, с которым мы вместе ехали из штаба полка, так как он должен был возвращаться домой. Я продал их ему за ту же цену, что и купил, и таким образом у меня в кармане оказалось полторы тысячи марок».

Гельфанд избегал патрулей Красной армии, чтобы купить на черном рынке Александерплац. «Толпу несколько раз разгоняли, и несколько раз приходили солдаты с повязками «МП» и осматривали меня - даже их командир, офицер. Но они просто не могли найти ничего плохого. Тем временем мне уже удалось купить рубашку, кожаную куртку, три пары мужских носков и перчатки». Многие покупатели на черном рынке, по крайней мере вначале, были красноармейцами, которым разрешалось ежемесячно отправлять домой несколько фунтов вещей.

Несомненно, отчаявшихся и недоедающих берлинцев эксплуатировали оккупанты, из которых у американцев были запасы продовольствия и наличных, но у французов, британцев и советских граждан их было больше, чем у мирных жителей, и они могли воровать или обменивать их с выгодой для себя. Черные рынки действовали на протяжении всей берлинской блокады.