 |
 |
 |
|
| © DIE ZEIT 17.03.2005 Nr.12 |
Wodka,
Schlendrian, Gewalt
Das
Tagebuch des Wladimir Gelfand bietet interessante Einblicke in das
Innenleben der Roten Armee am Ende des Zweiten Weltkriegs
Wolfram Wette
© DIE ZEIT
© ВРЕМЯ 17.03.2005 Nr.12
Дневник Владимира Гельфанда предлагает интересные взгляды на внутренний мир Красной армии в конце Второй мировой войны
Рожденный в 1923 году в Новоархангельске, Владимир Гельфанд в 1942 году, будучи 19-летним, добровольно вступил в Красную армию, чтобы защищать Родину. Политически активный молодой человек, который мечтал стать писателем, был убежденным коммунистом и восхвалял Сталина в самых восторженных выражениях. Однако наряду с этим он воспевал и американского президента Франклина Д. Рузвельта, выражая ему глубочайшее уважение. Гельфанд не был человеком предрассудков: генерал Красной армии Алексей Антонов, которого многие не любили за его цыганское происхождение, в его глазах был настоящим героем. В то же время генерал Власов, перешедший на сторону немцев, казался ему «мерзким предателем».
Гельфанд не подвергал сомнению жестокую армейскую практику: красноармейцев, которые наносили себе увечья, пытаясь таким образом избежать службы, безжалостно расстреливали. Он безоговорочно верил волнующим слухам о немецком женском батальоне, якобы попавшем в плен к Красной армии в феврале 1945 года, и считал, что эти женщины должны были быть «казнены без всякого сострадания».
Перед нами дневник лейтенанта Красной армии, воевавшего в 1945–1946 годах в Польше и Бранденбурге против вермахта и назначенного после окончания войны оккупационным офицером в Берлинском регионе. Исторически заинтересованный немецкий читатель сразу вспомнит сенсационные Записки анонимной женщины из Берлина, опубликованные в 2003 году (Die Zeit, Nr. 24/03).
Тот неизвестный автор описывал свои переживания с советскими солдатами с апреля по июнь 1945 года, освещая размытые границы между насилием и проституцией. Теперь же перед нами впервые публикуется подлинный дневник, написанный не анонимной жертвой, а советским офицером. Подтверждает ли он, что Красная армия, заняв Берлин, прежде всего отметилась жестокостью по отношению к беззащитным немецким женщинам?
Прежде всего, дневник Гельфанда предлагает редкие свидетельства о внутренней жизни Красной армии в последние месяцы войны и в первые годы оккупации. На фронте он командовал минометным взводом и участвовал в боях на передовой. Однако, несмотря на храбрость, его усилия не были вознаграждены – награды обходили его стороной, что вызывало у него глубокое разочарование. Вероятно, офицеры намеренно игнорировали молодого, хрупкого по сравнению с другими солдатами человека, предпочитая оставлять его в тени.
К тому же его привычка постоянно что-то записывать – письма, дневник, стихи, статьи для полевых газет – не прибавляла ему популярности. В среде, где ценились боевой дух, водка, грубые развлечения и жестокость (в том числе и по отношению к своим), высокий интеллект скорее раздражал, чем вызывал уважение. Кроме того, как еврей, родом с Украины, Гельфанд нередко становился объектом насмешек в своем подразделении.
С удивлением читаем, насколько свободно и уверенно этот офицер Красной армии, вскоре выучивший немецкий язык, передвигался по Берлину в первые послевоенные месяцы. Он активно пользовался общественным транспортом, общался с жителями города, пытался понять их мысли и настроения. Его отношение к немцам противоречиво: одних он находил приятными, другие, сохранявшие чувство собственного превосходства, вызывали у него отвращение. Впрочем, столь же двойственно он отзывался и о своих соотечественниках.
Лейтенант Владимир Гельфанд не был насильником. Напротив, он обладал редким талантом покорять женские сердца. Молодой, привлекательный, с черными волосами, тонкими чертами лица, тщеславный и самоуверенный, он пользовался повышенным вниманием как со стороны русских, так и немецких женщин. Взгляды и симпатии, кажется, сами устремлялись к нему.
Откровенные описания его многочисленных романов в Германии 1945–1946 годов занимают значительную часть его дневника. Помимо этого, его интересовали и материальные вещи, которых не было в Советском Союзе. Среди товаров, которые он покупал в Берлине и отправлял родственникам на родину, были часы, фотоаппараты, радиоприемники, одежда, обувь, ткани и даже консервы.
Записи Владимира Гельфанда не обладают той психологической глубиной, которой отличается дневник немецкого солдата Вилли Резе (Die Zeit, Nr. 40/03), писавшего о том, как война сделала его «странно отчужденным» от человеческой жизни. Однако ценность его дневника в другом: он предлагает альтернативный взгляд на 1945 год, заставляя читателя пересмотреть устоявшиеся представления о том времени.
немецкий