 |
 |
 |
|
| © DIE ZEIT 17.03.2005 Nr.12 |
Wodka, Schlendrian, Gewalt
Das
Tagebuch des Wladimir Gelfand bietet interessante Einblicke in das
Innenleben der Roten Armee am Ende des Zweiten Weltkriegs
Wolfram Wette
© DIE ZEIT
© ВРЕМЯ 17.03.2005 Nr.12
Дневник Владимира Гельфанда предлагает интересные взгляды на внутренний мир Красной армии в конце Второй мировой войны
Рожденный в 1923 году в Новоархангельске Владимир Гельфанд представлялся в 1942 как 19-летний доброволец к Красной армии, чтобы защищать Отечество. Политически заинтересованный молодой человек, который, собственно, хотел быть писателем, был убежденным коммунистом. Он хвалил Сталина в наивысших тонах. Однако, он приводил также американскому президенту Франклину Д. Рузвельту его наибольшее глубокое уважение навстречу. Генерал Красной армии Антонов, которого другие не любили, так как он был цыганом, рассмотрен Гельфандом без какого-либо предубеждения как герой. В генерале Власове, напротив, который переметнулся к немцам, он видел »противного предателя«. Не назначать ничто он находил в практике, что красноармейцы, которые изувечивались сами и пытались отставлять вследствие этого военную службу, были расстреляны. Он считал волнующие слухи о немецком женском батальоне, который был попавший в феврале 1945 якобы в русский плен, наличной монетой. По его мнению эти женщины »без состарадания казннены« должны были быть.
Перед нами мы имеем дневник лейтенанта Красной армии, который боролся в 1945 и 1946 в Польше и Бранденбурге против вермахта и был назначен после окончания войны для региона Берлин как оккупационный офицер. Сенсационные записи анонимной женщины из Берлина снова придут на ум немедленно некоторому исторически заинтересованному немецкому современнику, которые были опубликованы в 2003 (ВРЕМЯ номер 24/03).
Произведении неизвестных авторов держал ее переживания с членами Красной армии в течение недель с апреля по июнь 1945 и писал при этом также о расплывчатых границах между насилием и проституцией. Теперь подлинный дневник из пера приятного русского солдата опубликовывается впервые. Подтверждает ли он, что красноармейцы отличились в занятом Берлине, в частности, насилием беззащитных немецких женщин?
Сначала дневник предлагает однажды показательные взгляды на внутренний мир Красной армии во время последней военной фазы и в оккупационное время до 1946. Сначала, на войне, молодой лейтенант Гельфанд служил как командир взвода в минометной роте. Хотя он боролся при сражениях в ней или неоднократно на самой передней позиции против "Фрицев", он не получал к его большому разочарованию никакие военные награды. Очевидно, офицеры трупп грубо игнорируя стремились оставлять позади хрупкого молодого человека таким образом. Так как оставалось не скрытым им, что Гельфанд постоянно записывал что-нибудь: письма, дневник, стихотворения, статьи для полевых газет. Такой большой интеллект не прибавлял плюсов в среде, которая характеризовалась боевым духом, водкой, волокитой и насильственными качествами также направленных против приятелей и начальников. Происходящий из Украины Гельфанд должен был терпеть насмешки и насмешки в его подразделении также из-за его еврейского происхождения.
С некоторым удивлением читаем, как свободно и уверенно себя этот офицер советских оккупационных вооруженных сил, который скоро выучил немецкий язык, после конца войны в Берлинском регионе мог перемещаться. Преимущественно он разъезжал с общественными транспортными средствами. Таким образом он вступал в контакт с многими немцами и пытался смотреть в головы которого. Его суждения о немцах противоречивы. Он находил некоторых приятными, другие, которые все еще не не сохранили его самомнение человека господина, отталкивали его. Однако, так же противоречиво он выражался и о русских солдатах.
Насильником не был лейтенант Владимиром Гельфанд. Скорее он, кажется, имел исключительный талант как охотник фартуков. Привлекательный молодой человек с черными волосами, умным, тонко нарезанным лицом, тщеславный и самовлюбленный, очевидно, едва ли мог спасаться перед вниманием молодых русских и немецких женщин. Взгляды и сердца, кажется, подлетали к нему только таким образом.
Откровенные описания его разнообразных женских знакомств в побежденной Германии 1945 и 1946 годов, составляют значительную часть его записей дневника. Наряду с этим интересовали его предметы потребления, которых не имелось в России. Под товарами, которые он покупал в Берлине и посылал его родственникам домой, были часы, камеры, радиоприемники, одежда, обувь, материалы и банки консервов.
Записи Владимира Гельфанда не имеют степень дневника немецкого солдата Вилли Резе (ВРЕМЯ номер 40/03), который изображал с непревзойденной настойчивостью, как он стал себе бесчеловечностью войны »странно отчужденным«. То, что она делает для немецких читателей интересным, другой взгляд является на 1945, который побуждает нас, чтобы мы проверяли собственные предубеждения.
