|
Несмотря на тысячи написанных томов
тема Второй мировой войны находится в
сфере внимания историков. Антропологический поворот побудил учёных обратиться
к новым, малоизученным или неизученным
исследовательским полям, а также к новым
источникам, например, эго-документам.
Антропологический поворот привлёк внимание к человеку в истории, к его
роли в исторических событиях, его оценкам происходящего, сохранению и
передачи памяти о событиях прошлого. Основное значение
антропологического поворота заключается в том, что он вызвал обращение
к роли человека в истории, к его бытию в разных условиях, «тот
особый способ существования, который делает человека человеком»
[1, с. 32].
Термин «эго-документы» был введён профессором
Амстердамского университета Ж. Прессером в 1950-е гг. Но сначала он не
прижился, только в 1980-е гг. его стали использовать историки. Как
писал Ж. Прессер, это «те исторические источники, в которых
исследователь сталкивается с “я” – или иногда
(Цезарь, Генри Адамс) “он” – как с одновременно
пишущим и присутствующим в тексте субъектом описания» (цит. по:
[2, с. 185]). Также свой вклад внесла «архивная революция»,
благодаря которой были открыты недоступные ранее документы и материалы.
Все эти изменения повлияли на подходы
к изучению Великой Отечественной войны.
Наряду с научными исследованиями, публикациями документов появились работы, ставящие на первый план человека на войне,
показывающие войну через призму человеческих переживаний.
Эго-документы субъективны по определению. Но именно это, а также их
эмоциональность, пристрастность теперь стали оцениваться как уникальное
и единичное. Особую роль играют эго-документы войн, социальных и
политических потрясений. Свидетельства «простого человека»,
или, как его ещё называют, «человека второго плана»,
дополняют традиционные исторические подходы, открывают то, что могло
замалчиваться или пристрастно оцениваться «традиционной
историей».
Исследование О. В. Будницкого (доктора исторических наук, профессора, директора
Международного центра истории и социологии Второй мировой войны и её последствий
НИУ ВШЭ) основано на письмах, дневниках,
воспоминаниях. Книга состоит из введения
и четырнадцати небольших, но информативных очерков.
Следует отметить, что содержание книги шире, чем заглавие. В начале О.
В. Будницкий анализирует два важнейших дипломатических события
довоенной поры. Это подписание Мюнхенского соглашения и Пакта Молотова
– Риббентропа. Автор подробно описывает, как шла подготовка и
подписание документов.
В очерке, посвящённом премьер-министру Великобритании У. Черчиллю,
приводится его краткая биография. Из эго-документов использованы, в
частности, воспоминания и письма личного представителя президента США
Ф. Рузвельта Г. Гопкинса.
В политике У. Черчилля О. В. Будницкий выделяет два момента. Это его
непримиримое отношение к фашистской Германии. Как пишет О. В.
Будницкий, «Черчилль начал свою личную войну против нацистской
Германии уже в 1933 г.» (c. 43). И резко отрицательное отношение
к Советскому Союзу. Однако как настоящий политик У. Черчилль умел
вовремя менять своё мнение. «Черчилль расценивал германскую
угрозу как наиболее опасную для его страны, а потому, будучи
последовательным антикоммунистом, он без колебаний начал искать
контакты с советской стороной» (c. 68–69).
Далее автор обращается к проблеме исторической памяти и показывает, как
использовалась история Отечественной войны 1812 г. в пропаганде военных
лет. В выступлении главы государства И. В. Сталина 3 июля 1941 г.
«война была охарактеризована как “великая”,
“всенародная Отечественная” и “Отечественная
освободительная”» (c. 81). Историки и публицисты стали
уделять повышенное внимание теме Отечественной войны 1812 г., выходили
книги и брошюры, посвященные этому событию. Особое место отводилось
партизанской войне и народному ополчению. Из историков на начало войны
быстро откликнулись М. В. Нечкина и Е. В. Тарле, который буквально
через несколько дней после выступления Сталина опубликовал статью
«Война отечественная, война народная».
Затем следует материал о репрессиях
против верующих и религиозных служителей. Автором подчёркивается, что в связи
с изменениями политической ситуации менялось отношение к верующим и религиозным институтам. Заметный интерес в этом
очерке вызывает краткое описание конкретных дел репрессированных как прихожан,
так и церковнослужителей.
Следующий очерк посвящён зарубежной помощи Советскому Союзу – ленд-лизу.
Вопрос о помощи воюющей стране был решен довольно быстро: уже к началу ноября
1941 г. были урегулированы финансовые вопросы зарубежных поставок и вопросы доставок грузов. По ленд-лизу доставляли как
гуманитарные (продовольствие, обувь, одежда), так и военные грузы (самолеты, радиолокаторы и т. п.).
И далее автор переходит непосредственно к фронтовым дневникам.
Фронтовые дневники, пишет О. В. Будницкий, считавшиеся до последнего
времени явлением уникальным, на мой взгляд, могут быть переведены в
другую категорию – явления весьма редкого. «Особенностью
источников этого рода является то, что их нечасто сдавали в
государственные архивы. “Частная память” хранилась, как
правило, частным образом – среди семейных бумаг» (c. 188).
Записи в дневниках были разные, в основном написанные в момент передышки от
боя. Не меньшую ценность представляют
описания боевых атак, военных действий.
Одним из примеров является дневник
Б. Комского, описывающего сражение на
Курской дуге. О. В. Будницкий приводит
обширные выписки из его дневника.
«Мужчины и женщины в Красной Армии (1941–1945)» – в этом очерке речь идёт
об изменении поведения мужчин и женщин
на войне, о скоротечных военных романах
и о долгих любовных отношениях. Автор использует не только военные эго-документы,
но и дошедший до нашего времени военный
фольклор.
Изменение гендерных отношений было
вызвано разными причинами и носило внешний характер, пишет О. В. Будницкий. Он
сравнивает войну с катастрофой, которая
среди прочего разрушила традиционный уклад жизни и принятые нормы поведения.
По окончанию войны наступил период
«нормализации» связей между полами. Партия, продолжает он далее, приняла на себя
функции, в числе прочего, гаранта нравственности общества. Были приняты законы
об укреплении семьи и законы, затрудняющие разводы.
Следующий очерк посвящён взятию в плен фельдмаршала Ф. Паулюса.
Советский подполковник Л. Винокур оставил воспоминания о происшедшем.
О. В. Будницкий приводит обширные выписки из воспоминаний подполковника
и других участников этого события.
Комбат майор Г. Славгородский – герой
следующего очерка. Он вёл военный дневник
с августа 1941 по январь 1945 г. По мнению
О. В. Будницкого, его записи представляют
несомненный интерес и вносят вклад в социальную историю советского общества
1940-х гг. Дневниковые записи свидетельствуют о его храбрости, находчивости, смекалке. Он прошёл путь от сержанта до майора,
командира батальона. Учитель по образованию, он по возможности много читал и делился впечатлениями о прочитанном.
О. В. Будницкий следующим образом оценивает личность Г. Славгородского: «В нём каким-то образом уживались уверенность в
себе, даже самоуверенность, с сомнениями,
колебаниями, мучительным самоанализом.
Иногда кажется, что это дневник подростка,
а не взрослого мужчины» (c. 270).
Далее следует очерк, посвящённый
дневнику лейтенанта В. Гельфанда. Его
дневник – уникальный документ, он охваты
вает не только военное время, но и послевоенные годы вплоть до начала 1980-х гг.
В нём представлена история жизни простого
советского человека. Дневник представляет
несомненную ценность как источник личного происхождения по истории СССР, подчёркивает О. В. Будницкий.
Историк уделяет внимание произведениям художественной литературы о
войне. Писатель, капитан, начальник разведки дивизии Э. Казакевич
– один из таких героев. Историк приводит выписки из писем Э.
Казакевича жене и сестре и воспоминания сослуживцев о нём. Пережитые на
войне события легли в основу повести «Звезда», в
советской литературе она занимала особое место.
Отражение будней блокадного Ленинграда в творчестве О. Берггольц
– сюжет следующего очерка. Речь идёт о «Февральском
дневнике» и стихах, написанных в блокадном Ленинграде. О. В.
Будницкий высоко оценивает творчество О. Берггольц, вот что он пишет о
её дневнике: «Берггольц… продолжала вести дневник с
беспрецедентной, запредельной откровенностью. И с беспощадностью к
себе. От сотен известных нам блокадных дневников её текст отличается
высокой информативностью и зоркостью взгляда как в отношении блокадного
быта, так литературной и общей политики, литературного быта и
нравов» (c. 353).
Завершает книгу очерк «Зубы Гитлера»,
посвящённый судебно-медицинской экспертизе его останков. Автор приводит выписки
из протокола вскрытия Гитлера и Евы Браун,
произведённого советским врачом А. Марац.
Книга О. В. Будницкого – результат кропотливой и масштабной
работы автора с эго-документами. Использование «истории
снизу» позволило автору передать атмосферу эпохи, её детали.
Перед нами прошли чередой люди, воевавшие на войне. Главным образом
солдаты, вчерашние школьники, простые люди. Эго-документы помогают
прояснить разные судьбы военнослужащих или тех, кто переживал войну в
блокадном Ленинграде.
Повествование
выстроено
логично
и структурно. Автор уделяет внимание деталям, раскрывая их на историческом фоне.
Написанное литературным языком и снабжённое иллюстративными материалами повествование захватывает внимание с первых
строк. Настоящая работа, несомненно, вносит вклад в историю изучения Великой Отечественной войны. |
|