|
История Второй мировой войны и ее последствия |
|
|
|
|
|
Onlyme, 11 мая 2024 г. |
|
|
История XX века с упором на 1933-45 годы, нацистскую партию, Холокост и II мировую войну |
|
|
Onlyme: интересуется современной историей с 1492 года по настоящее время |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
11
мая 1945 г. Советский контрразведчик Павел Мешик доложил
советскому командованию в Берлине, что советская дисциплина в Германии
оставляет желать лучшего, а в столице Германии и ее окрестностях
продолжаются грабежи и изнасилования.
Роль
СССР в разгроме нацистской Германии во Второй мировой войне 79 лет
назад считается самым славным моментом страны. Но есть и другая история
- о массовых изнасилованиях советскими солдатами немецких женщин в
последние дни войны.
В
Трептовер-парке на окраине Берлина сгущаются сумерки, и я смотрю на
статую, резко очерченную на фоне сиреневого неба. На высоте двенадцати
метров (40 футов) она изображает советского солдата, который держит в
одной руке меч, а в другой - маленькую немецкую девочку, и стоит ногой
сапога на разбитой свастике.
Это последнее место упокоения 5 000 из 80 000 советских солдат, павших
в битве за Берлин в период с 16 апреля по 2 мая 1945 года.
Колоссальные размеры памятника отражают масштаб жертв. На вершине
длинной лестницы можно заглянуть в основание статуи, которое освещено,
как религиозная святыня. В глаза бросается надпись, гласящая, что
советский народ спас европейскую цивилизацию от фашизма.
Сталинские войска изнасиловали несметное количество женщин, когда
пробивались к немецкой столице, хотя после войны об этом редко говорили
в Германии - как в Западной, так и в Восточной - а в России эта тема и
сегодня является запретной.
Российские СМИ регулярно отвергают разговоры об изнасилованиях как
западный миф, хотя одним из немногих источников, рассказывающих о
случившемся, является дневник, который вел молодой советский офицер.
Владимир Гельфанд, молодой еврейский лейтенант из центральной Украины,
писал с необычайной откровенностью с 1941 года и до конца войны,
несмотря на запрет советских военных на ведение дневников, которые
рассматривались как угроза военной безопасности.
Рукопись
рисует картину беспорядка в регулярных батальонах - жалкие пайки, вши,
обычный антисемитизм и воровство, причем мужчины даже воровали сапоги
своих товарищей.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
В
феврале 1945 года Гельфанда воинская часть стояла у дамбы на реке Одер,
готовясь к последнему штурму на Берлин, и он описывает, как его
товарищи окружили и взяли в плен батальон женщин-бойцов.
«Захваченные в плен немецкие женщины-кошки заявили, что мстят за
своих погибших мужей», - пишет он. «Их нужно уничтожать без
пощады. Наши солдаты предлагают проткнуть им штыком гениталии, но я бы
их просто казнил».
Дальше - хуже.
Один из самых показательных отрывков в дневнике Гельфанда датирован 25
апреля, когда он добрался до Берлина. Гельфанд кружил на велосипеде по
реке Шпрее - впервые в жизни, - когда наткнулся на группу немецких
женщин, несущих чемоданы и сумки.
На ломаном немецком он спросил их куда они направляются и почему покинули свои дома.
«С ужасом на лицах они рассказывали мне о том, что произошло в первую ночь после прихода Красной армии», - пишет он.
«Они тыкали сюда, - объясняла красивая немецкая девушка,
приподнимая юбку, - всю ночь. Они были старые, некоторые были покрыты
прыщами, и все они лезли на меня и тыкали - не меньше 20
человек», - разрыдалась она.
«Они изнасиловали мою дочь у меня на глазах, - добавила ее
несчастная мать, - и они все еще могут вернуться и изнасиловать ее
снова». Эта мысль привела всех в ужас.
«Оставайся здесь, - внезапно бросилась ко мне девушка, - спи со
мной! Ты можешь делать со мной все, что захочешь, но только ты!"»
К этому времени немецкие солдаты уже почти четыре года совершали
сексуальное насилие и другие ужасы в Советском Союзе, о чем
Гельфанд знал, пробиваясь к Берлину.
«Он прошел через множество деревень, в которых нацисты убивали
всех, даже маленьких детей. И он видел свидетельства
изнасилований», - рассказывает его сын Виталий.
Вермахт должен был быть упорядоченной армией арийцев, которые никогда
бы не думали о сексе с нелюдями. Но запрет игнорировался, говорит
Олег Будницкий, историк из Высшей школы экономики в Москве. Нацистское
командование было настолько обеспокоено венерическими заболеваниями,
что создало целую сеть военных борделей на оккупированных территориях.
По мере продвижения Красной армии в то место, которое советская пресса
называла «логовом фашистского зверя», плакаты призывали
солдат проявить свой гнев: «Солдат! Ты теперь на немецкой земле.
Час мести настал!».
А политотдел 19-й армии, которая с боями пробивалась в Германию вдоль
Балтийского побережья, и вовсе заявил, что настоящий советский солдат
настолько полон ненависти к немцам, что его отталкнет секс с немками.
Но солдаты в очередной раз доказали, что идеологи ошибаются.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Во
время работы над своей книгой 2002 года «Берлин, падение»
историк Энтони Бивор обнаружил в государственном архиве Российской
Федерации документы о сексуальном насилии. Они были отправлены НКВД,
тайной полицией, своему начальнику, Лаврентию Берии, в конце 1944 года.
«Они были переданы Сталину», - говорит Бивор. «В них
сообщается о массовых изнасилованиях в Восточной Пруссии и о том, как
немецкие женщины пытались убить своих детей и покончить с собой, чтобы
избежать подобной участи».
Другой дневник военного времени, который вела невеста сражающегося в
Вермахте немецкого солдата, показывает, что некоторые женщины
приспосабливались к ужасающим обстоятельствам, чтобы выжить.
Начиная с 20 апреля 1945 года, за 10 дней до самоубийства Гитлера,
анонимный автор, как и Владимир Гельфанд, жестоко честен, обладает
острой наблюдательностью и временами вспышками юмора висельника.
Описывая себя как «бледнолицую блондинку, всегда одетую в одно и
то же зимнее пальто», ее дневник рисует яркие картины своих
соседей по бомбоубежищу под берлинской многоэтажкой, включая
«молодого человека в серых брюках и очках в роговой оправе,
который при ближайшем рассмотрении оказывается молодой женщиной»
и трех пожилых сестер, «все портнихи, сгрудившиеся вместе, как
большой черный пудинг».
Ожидая прихода Красной армии, они шутят: «Лучше русский сверху,
чем янки над головой» - изнасилование предпочтительнее, чем быть
растерзанным бомбами. Но когда солдаты добираются до их подвала и
пытаются вытащить женщин, они просят автора дневника воспользоваться
своим знанием русского языка, чтоб пожаловаться советскому командованию.
В хаосе на заваленных обломками улицах ей удается найти старшего
офицера. Тот в ответ пожимает плечами. Несмотря на сталинский указ о
запрете насилия над гражданским населением, он говорит: «Это все
равно происходит».
Офицер возвращается с ней в подвал и делает выговор солдатам, но один из них кипит от ярости.
«Что вы имеете в виду? Вы разве не знаете, что немцы
сделали с нашими женщинами! Он кричит: «Они забрали мою сестру
и...» Офицер успокаивает мужчин и выводит их на улицу».
Но когда автор дневника возвращается в коридор, чтобы проверить, ушли
ли они, мужчины уже поджидают ее и хватают. Ее жестоко насилуют и едва
не душат. Испуганные соседи, или «обитатели пещеры», как
она их называет, захлопнули перед ней дверь в подвал.
«Наконец два железных рычага открываются. Все уставились на
меня», - пишет она. «Мои чулки спустились до ботинок, я все
еще держусь за то, что осталось от моего пояса с подтяжками. Я начинаю
кричать: «Вы свиньи! Они насилуют меня два раза подряд, а вы
оставляете меня лежать, как кусок грязи!«
В конце концов героиня дневника понимает, что ей нужно найти одного
«волка», чтобы уберечься от группового изнасилования
«зверями-мужчинами». Отношения между агрессором и жертвой
становятся менее жестокими, более транзакционными - и более
двусмысленными. Она делит постель со старшим офицером из Ленинграда, с
которым обсуждает литературу и смысл жизни.
«Ни в коем случае нельзя сказать, что майор насилует меня»,
- пишет она. «Разве я делаю это ради бекона, масла, сахара,
свечей, мясных консервов? В какой-то степени я уверена, что да. Кроме
того, майор мне нравится, и чем меньше он хочет от меня как мужчина,
тем больше он мне нравится как человек».
Многие соседи автора дневника заключали подобные сделки с завоевателями в руинах Берлина.
Когда ее дневник был опубликован на немецком языке в 1959 году под
названием «Женщина в Берлине», откровенный рассказ автора о
выборе, который она сделала чтобы выжить, подвергся нападкам, как
«порочащий честь» немецких женщин. Неудивительно, что она
отказалась от переиздания книги до самой своей смерти.
Спустя 79 лет после окончания войны все еще появляются новые
исследования сексуального насилия, совершенного всеми союзными войсками
- американскими, британскими и французскими, а также советскими. Но
долгие годы эта тема ускользала от официального внимания. Мало кто
сообщал об этом, и еще меньше кто слушал.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Помимо
социальной стигмы, в Восточной Германии было кощунственно критиковать
советских героев, победивших фашизм, в то время как на Западе, за
стеной, вина за преступления нацистов делала немецкие страдания
неупомянутыми.
Но в 2008 году вышла экранизация дневника Берлинской женщины под
названием «Анонима», в которой снялась известная немецкая
актриса Нина Хосс. Фильм произвел в Германии эффект катарсиса и побудил
многих женщин, в том числе Ингеборг Буллерт, рассказать о себе.
Ингеборг, которой сейчас 90 лет, живет в Гамбурге в квартире,
заставленной фотографиями кошек и книгами о театре. В 1945 году ей было
20 лет, она мечтала стать актрисой и жила с матерью на элитной улице в
берлинском районе Шарлоттенбург.
Когда началось советское наступление на город, она, как и все женщины, укрылась в подвале своего дома.
«Внезапно на нашей улице появились танки, повсюду лежали
тела русских и немецких солдат», - вспоминает она. «Я помню
ужасный ноющий звук, издаваемый этими русскими бомбами - мы называли их
«Сталиноргэлс» (сталинские органы)».
Во время затишья в воздушном налете Ингеборг вышла из подвала и
побежала наверх в поисках куска бечевки, чтобы использовать ее в
качестве фитиля для лампы. «Вдруг двое русских направили на меня
пистолеты», - рассказывает она. «Один из них заставил меня
обнажиться и изнасиловал, а потом они поменялись местами, и другой тоже
изнасиловал меня. Я думала, что умру, что они убьют меня».
Ингеборг не рассказывала о своем испытании ни тогда, ни в последующие
десятилетия - по ее словам, это было слишком тяжело. «Моя мать
любила хвастаться, что ее дочь никто не трогал, - говорит она.
Но изнасилования затронули женщин в семьях по всему Берлину. Ингеборг
вспоминает, что женщинам в возрасте от 15 до 55 лет предписывалось
сдавать анализы на заболевания, передающиеся половым путем.
«Чтобы получить талоны на питание, нужна была такая медицинская
справка, и я помню, что у всех врачей, которые делали эти справки,
приемные были полны женщин».
Каковы были масштабы изнасилований? Чаще всего называют ошеломляющую
цифру - 100 000 женщин в Берлине и два миллиона на всей территории
Германии. Эта цифра, вызывающая жаркие споры, была экстраполирована на
основе скудных сохранившихся медицинских записей.
На
бывшем заводе по производству боеприпасов, где сейчас располагается
Государственный архив, Мартин Люхтерханд показывает мне охапку синих
картонных папок. В них содержатся записи об абортах с июля по октябрь
1945 года из Нойкольна, всего лишь одного из 24 районов Берлина - это
маленькое чудо, что они сохранились в целости и сохранности.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Согласно
статье 218 Уголовного кодекса, аборты в Германии были запрещены, но, по
словам Люхтерханда, «для этих женщин было небольшое окно из-за
особой ситуации, связанной с массовыми изнасилованиями в 1945
году».
В общей сложности 995 ходатайств об аборте были одобрены одним районным
отделением в Берлине в период с июня 1945 по 1946 год. В папках
содержится более 1000 хрупких клочков бумаги разных цветов и размеров.
Один листок, написанный детским круглым почерком, свидетельствует, что
девушка подверглась насилию в гостиной своего дома на глазах у
родителей.
Вероятно, мы никогда не узнаем истинных масштабов изнасилований.
Советские военные трибуналы и другие источники остаются засекреченными.
Российский парламент недавно принял закон, согласно которому любому,
кто очерняет заслуги России во Второй мировой войне, грозит штраф и
наказание до пяти лет тюрьмы.
Вера Дубина, молодой историк из Гуманитарного университета в Москве,
говорит, что ничего не знала об изнасилованиях, пока стипендия не
привела ее в Берлин. Позже она написала работу на эту тему, но с трудом
добилась ее публикации.
«Российские
СМИ отреагировали очень агрессивно», - говорит она. «Люди
хотят слышать только о нашей славной победе в Великой Отечественной
войне, а теперь становится все труднее проводить надлежащие
исследования».
ИСТОЧНИК ИЗОБРАЖЕНИЯ
Такова
судьба истории - быть переписанной в угоду нынешней повестке дня.
Именно поэтому так ценны рассказы из первых рук - от тех, кто смело
берется за эту тему сейчас, в преклонном возрасте, и от тех, кто
моложе, кто приложил карандаш к бумаге на том месте.
Виталий Гельфанд, сын автора красноармейского дневника Владимира
Гельфанда, не отрицает, что многие советские солдаты проявили во Второй
мировой войне большую храбрость и самопожертвование, но это не вся
история, говорит он.
Недавно Виталий дал интервью на русском радио, что вызвало
антисемитский троллинг в социальных сетях: мол, дневник - фальшивка, и
ему следует уехать в Израиль (на самом деле последние 20 лет он живет в
Берлине). Тем не менее он надеется, что дневник будет опубликован в
России в конце этого года. Часть дневника была переведена на немецкий и
шведский языки.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
«Если
люди не хотят знать правду, они просто обманывают себя», -
говорит он. «Весь мир понимает это, Россия понимает это, и люди,
стоящие за этими новыми законами о клевете на прошлое, даже они
понимают это. Мы не сможем двигаться вперед, пока не оглянемся
назад». |
|
|
|
|