7 февраля 2013
10 миллионов изнасилованных немок
Ну или 2 миллиона, по другим источникам (но таким же, "британским"). А
что было на самом деле?
Женщины освобождённой Европы глазами советских солдат и офицеров (1944-1945
гг.)
И вот наконец Германия. И женщины врага - матери, жены, дочери, сестры тех, кто
с 1941-го по 1944-й год глумился над гражданским населением на оккупированной
территории СССР. Какими же увидели их советские военнослужащие? Внешний вид
немок, идущих в толпе беженцев, описан в дневнике Владимира Богомолова:
«Женщины - старые и молодые - в шляпках, в платках тюрбаном и просто навесом,
как у наших баб, в нарядных пальто с меховыми воротниками и в трепаной,
непонятного покроя одежде. Многие женщины идут в темных очках, чтобы не
щуриться от яркого майского солнца и тем предохранить лицо от морщинЛев Копелев
вспоминал о встрече в Алленштайне с эвакуированными берлинками: «На тротуаре
две женщины. Замысловатые шляпки, у одной даже с вуалью. Добротные пальто, и
сами гладкие, холеные». И приводил солдатские комментарии в их адрес: «курицы»,
«индюшки», «вот бы такую гладкую…»
Как же вели себя немки при встрече с советскими войсками? В донесении зам.
начальника Главного Политического управления Красной Армии Шикина в ЦК ВКП(б)
Г.Ф.Александрову от 30 апреля 1945 г. об отношении гражданского населения
Берлина к личному составу войск Красной Армии говорилось: «Как только наши
части занимают тот или иной район города, жители начинают постепенно выходить
на улицы, почти все они имеют на рукавах белые повязки. При встрече с нашими
военнослужащими многие женщины поднимают руки вверх, плачут и трясутся от
страха, но как только убеждаются в том, что бойцы и офицеры Красной Армии
совсем не те, как им рисовала их фашистская пропаганда, этот страх быстро
проходит, все больше и больше населения выходит на улицы и предлагает свои
услуги, всячески стараясь подчеркнуть свое лояльное отношение к Красной Армии».
Наибольшее впечатление на победителей произвела покорность и расчетливость
немок. В этой связи стоит привести рассказ минометчика Н.А.Орлова, потрясенного
поведением немок в 1945 г.: «Никто в минбате не убивал гражданских немцев. Наш
особист был «германофил». Если бы такое случилось, то реакция карательных
органов на подобный эксцесс была бы быстрой. По поводу насилия над немецкими
женщинами. Мне кажется, что некоторые, рассказывая о таком явлении, немного
«сгущают краски». У меня на памяти пример другого рода. Зашли в какой-то
немецкий город, разместились в домах. Появляется «фрау», лет 45-ти и спрашивает
«гера коменданта». Привели ее к Марченко. Она заявляет, что является
ответственной по кварталу, и собрала 20 немецких женщин для сексуального
обслуживания русских солдат. Марченко немецкий язык понимал, а стоявшему рядом
со мной замполиту Долгобородову я перевел смысл сказанного немкой. Реакция
наших офицеров была гневной и матерной. Немку прогнали, вместе с ее готовым к
обслуживанию «отрядом». Вообще немецкая покорность нас ошеломила. Ждали от
немцев партизанской войны, диверсий. Но для этой нации порядок – «Орднунг» -
превыше всего. Если ты победитель – то они «на задних лапках», причем осознанно
и не по принуждению. Вот такая психология
Аналогичный случай приводит в своих военных записках Давид Самойлов: «В
Арендсфельде, где мы только что расположились, явилась небольшая толпа женщин с
детьми. Ими предводительствовала огромная усатая немка лет пятидесяти - фрау
Фридрих. Она заявила, что является представительницей мирного населения и
просит зарегистрировать оставшихся жителей. Мы ответили, что это можно будет
сделать, как только появится комендатура.
- Это невозможно, - сказала фрау Фридрих. - Здесь женщины и дети. Их надо
зарегистрировать.
Мирное население воплем и слезами подтвердило ее слова.
Не зная, как поступить, я предложил им занять подвал дома, где мы разместились.
И они успокоенные спустились в подвал и стали там размещаться в ожидании
властей.
- Герр комиссар, - благодушно сказала мне фрау Фридрих (я носил кожаную
курткуМы понимаем, что у солдат есть маленькие потребности. Они готовы, -
продолжала фрау Фридрих, - выделить им нескольких женщин помоложе для…
Я не стал продолжать разговор с фрау Фридрих».
После общения с жительницами Берлина 2 мая 1945 г. Владимир Богомолов записал в
дневнике: «Входим в один из уцелевших домов. Все тихо, мертво. Стучим, просим
открыть. Слышно, что в коридоре шепчутся, глухо и взволнованно
переговариваются. Наконец дверь открывается. Сбившиеся в тесную группу женщины
без возраста испуганно, низко и угодливо кланяются. Немецкие женщины нас
боятся, им говорили, что советские солдаты, особенно азиаты, будут их
насиловать и убивать... Страх и ненависть на их лицах. Но иногда кажется, что
им нравится быть побежденными, - настолько предупредительно их поведение, так
умильны их улыбки и сладки слова. В эти дни в ходу рассказы о том, как наш
солдат зашел в немецкую квартиру, попросил напиться, а немка, едва его
завидела, легла на диван и сняла трико».
«Все немки развратны. Они ничего не имеют против того, чтобы с ними спалитакое
мнение бытовало в советских войсках и подкреплялось не только многими
наглядными примерами, но и их неприятными последствиями, которые вскоре
обнаружили военные медики.
Директива Военного Совета 1-го Белорусского фронта № 00343/Ш от 15 апреля 1945
г. гласила: «За время пребывания войск на территории противника резко возросли
случаи венерических заболеваний среди военнослужащих. Изучение причин такого
положения показывает, что среди немцев широко распространены венерические
заболевания. Немцы перед отступлением, а также сейчас, на занятой нами
территории, стали на путь искусственного заражения сифилисом и триппером
немецких женщин, с тем, чтобы создать крупные очаги для распространения
венерических заболеваний среди военнослужащих Красной Армии».
Военный совет 47-й армии 26 апреля 1945 г. сообщал, чтоВ марте месяце число
венерических заболеваний среди военнослужащих возросло по сравнению с февралем
с.г. в четыре разаЖенская часть населения Германии в обследованных районах
поражена на 8-15%. Имеются случаи, когда противником специально оставляются
больные венерическими болезнями женщины-немки для заражения военнослужащих».
Для реализации Постановления Военного Совета 1-го Белорусского фронта № 056 от
18 апреля 1945 г. по предупреждению венерических заболеваний в войсках 33-й
армии была выпущена листовка следующего содержания:
«Товарищи военнослужащие!
Вас соблазняют немки, мужья которых обошли все публичные дома Европы,
заразились сами и заразили своих немок.
Перед вами и те немки, которые специально оставлены врагами, чтобы
распространять венерические болезни и этим выводить воинов Красной Армии из
строя.
Надо понять, что близка наша победа над врагом и что скоро вы будете иметь
возможность вернуться к своим семьям.
Какими же глазами будет смотреть в глаза близким тот, кто привезет заразную
болезнь?
Разве можем мы, воины героической Красной Армии, быть источником заразных
болезней в нашей стране? НЕТ! Ибо моральный облик воина Красной Армии должен быть
так же чист, как облик его Родины и семьи!»
Практичных немцев больше всего волновал вопрос о снабжении продовольствием,
ради него они готовы были буквально на все. Так, некий доктор медицины
Калистурх в разговоре со своими коллегами по вопросу отношения Красной Армии к
немецкому населению заявил: «Нельзя скрывать, что я лично видел нехорошее
отношение отдельных русских солдат к нашим женщинам, но я говорил, что в этом
виновата война, а самое главное то, что наши солдаты и особенно эсэсовцы вели
себя по отношению к русским женщинам гораздо хуже. – и тут же без перехода
добавил: – Меня очень волновал продовольственный вопрос…».
Даже в воспоминаниях Льва Копелева, с гневом описывающего факты насилия и
мародерства советских военнослужащих в Восточной Пруссии, встречаются строки,
отражающие другую сторону «отношений» с местным населением: «Рассказывали о
покорности, раболепстве, заискивании немцев: вот, мол, они какие, за буханку
хлеба и жен и дочерей продают». Брезгливый тон, каким Копелев передает эти «рассказы»,
подразумевает их недостоверность. Однако они подтверждаются многими
источниками.
Владимир Гельфанд описал в дневнике свои ухаживания за немецкой девушкой
(запись сделана через полгода после окончания войны, 26 октября 1945 г., но всё
равно весьма характерна): «Хотелось вдоволь насладиться ласками хорошенькой
Маргот – одних поцелуев и объятий было недостаточно. Ожидал большего, но не
смел требовать и настаивать. Мать девушки осталась довольна мною. Еще бы! На
алтарь доверия и расположения со стороны родных мною были принесены конфеты и
масло, колбаса, дорогие немецкие сигареты. Уже половины этих продуктов
достаточно, чтобы иметь полнейшее основание и право что угодно творить с
дочерью на глазах матери, и та ничего не скажет против. Ибо продукты питания
сегодня дороже даже жизни, и даже такой юной и милой чувственницы, как нежная
красавица Маргот».
Интересные дневниковые записи оставил австралийский военный корреспондент Осмар
Уайт, который в 1944-1945 гг. находился в Европе в рядах 3-й американской армии
под командой Джорджа Патона. Вот что он записал в Берлине в мае 1945 г.,
буквально через несколько дней после окончания штурма: «Я прошелся по ночным
кабаре, начав с «Фемины» возле Потсдаммерплатц. Был теплый и влажный вечер. В
воздухе стоял запах канализации и гниющих трупов. Фасад «Фемины» был покрыт
футуристическими картинками обнаженной натуры и объявлениями на четырех языках.
Танцевальный зал и ресторан были заполнены русскими, британскими и
американскими офицерами, сопровождавшими женщин (или охотящимися за ними).
Бутылка вина стоила 25 долларов, гамбургер из конины и картошки – 10 долларов,
пачка американских сигарет – умопомрачительные 20 долларов. Щеки берлинских
женщин были нарумянены, а губы накрашены так, что казалось, что это Гитлер
выиграл войну. Многие женщины были в шелковых чулках. Дама-хозяйка вечера
открыла концерт на немецком, русском, английском и французском языках. Это
спровоцировало колкость со стороны капитана русской артиллерии, сидевшего рядом
со мной. Он наклонился ко мне и сказал на приличном английском: «Такой быстрый
переход от национального к интернациональному! Бомбы RAF – отличные профессора, не так ли?»
Общее впечатление от европейских женщин, сложившееся у советских
военнослужащих, - холеные и нарядные (в сравнении с измученными войной
соотечественницами в полуголодном тылу, на освобожденных от оккупации землях,
да и с одетыми в застиранные гимнастерки фронтовыми подругами), доступные,
корыстные, распущенные либо трусливо покорные. Исключением стали югославки и
болгарки. Суровые и аскетичные югославские партизанки воспринимались как
товарищи по оружию и считались неприкосновенными. А учитывая строгость нравов в
югославской армии, «партизанские девушки, наверное, смотрели на ППЖ
[походно-полевых жен], как на существа особенного, скверного сорта. О болгарках
Борис Слуцкий вспоминал такПосле украинского благодушия, после румынского
разврата суровая недоступность болгарских женщин поразила наших людей. Почти
никто не хвастался победами. Это была единственная страна, где офицеров на
гулянье сопровождали очень часто мужчины, почти никогда - женщины. Позже
болгары гордились, когда им рассказывали, что русские собираются вернуться в
Болгарию за невестами - единственными в мире, оставшимися чистыми и
нетронутыми».
Приятное впечатление оставили о себе чешские красавицы, радостно встречавшие
советских солдат-освободителей. Смущенные танкисты с покрытых маслом и пылью
боевых машин, украшенных венками и цветами, говорили между собой: «…Нечто танк
невеста, чтоб его убирать. А их девчата, знай себе, нацепляют. Хороший народ.
Такого душевного народа давно не видел…» Дружелюбие и радушие чехов было
искреннимЕсли бы это было можно, я перецеловала бы всех солдат и офицеров
Красной Армии за то, что они освободили мою Прагу, - под общий дружный и
одобрительный смех сказала … работница пражского трамваятак описывал атмосферу
в освобожденной чешской столице и настроения местных жителей 11 мая 1945 г.
Борис Полевой.
Но в остальных странах, через которые прошла армия победителей, женская часть
населения не вызывала к себе уважения. «В Европе женщины сдались, изменили
раньше всех… - писал Б.Слуцкий. - Меня всегда потрясала, сбивала с толку,
дезориентировала легкость, позорная легкость любовных отношений. Порядочные
женщины, безусловно, бескорыстные, походили на проституток – торопливой
доступностью, стремлением избежать промежуточные этапы, неинтересом к мотивам,
толкающим мужчину на сближение с ними. Подобно людям, из всего лексикона
любовной лирики узнавшим три похабных слова, они сводили все дело к нескольким
телодвижениям, вызывая обиду и презрение у самых желторотых из наших офицеров…
Сдерживающими побуждениями служили совсем не этика, а боязнь заразиться, страх
перед оглаской, перед беременностьюи добавлял, что в условиях завоевания «всеобщая
развращенность покрыла и скрыла особенную женскую развращенность, сделала ее
невидной и нестыдной».
Впрочем, среди мотивов, способствовавших распространению «международной любви»,
невзирая на все запреты и суровые приказы советского командования, было еще
несколько: женское любопытство к «экзотическим» любовникам и невиданная
щедрость русских к объекту своих симпатий, выгодно отличавшая их от прижимистых
европейских мужчин.
Младший лейтенант Даниил Златкин в самом конце войны оказался в Дании, на острове
Борнгольм. В своем интервью он рассказывал, что интерес русских мужчин и
европейских женщин друг к другу был обоюдный: «Мы не видели женщин, а надо
было… А когда в Данию приехали, … это свободно, пожалуйста. Они хотели
проверить, испытать, попробовать русского человека, что это такое, как это, и
вроде получалось получше, чем у датчан. Почему? Мы были бескорыстны и добры… Я
дарил коробку конфет в полстола, я дарил 100 роз незнакомой женщине … ко дню
рождения…»
При этом мало кто помышлял о серьезных отношениях, о браке, ввиду того, что
советское руководство четко обозначило свою позицию в этом вопросе. В
Постановлении Военного совета 4-го Украинского фронта от 12 апреля 1945 г.
говорилось: «1. Разъяснить всем офицерам и всему личному составу войск фронта,
что брак с женщинами-иностранками является незаконным и категорически
запрещается. 2. О всех случаях вступления военнослужащих в брак с иностранками,
а равно о связях наших людей с враждебными элементами иностранных государств
доносить немедленно по команде для привлечения виновных к ответственности за
потерю бдительности и нарушение советских законов». Директивное указание
начальника Политуправления 1-го Белорусского фронта от 14 апреля 1945 г.
гласило: «По сообщению начальника Главного управления кадров НКО, в адрес
Центра продолжают поступать заявления от офицеров действующей армии с просьбой
санкционировать браки с женщинами иностранных государств (польками, болгарками,
чешками и др.). Подобные факты следует рассматривать как притупление
бдительности и притупление патриотических чувств. Поэтому необходимо в
политико-воспитательной работе обратить внимание на глубокое разъяснение
недопустимости подобных актов со стороны офицеров Красной Армии. Разъяснить
всему офицерскому составу, не понимающему бесперспективность таких браков,
нецелесообразность женитьбы на иностранках, вплоть до прямого запрещения, и не
допускать ни одного случая».
И женщины не тешили себя иллюзиями относительно намерений своих кавалеров. «В
начале 1945 года даже самые глупые венгерские крестьяночки не верили нашим
обещаниям. Европеянки уже были осведомлены о том, что нам запрещают жениться на
иностранках, и подозревали, что имеется аналогичный приказ также и о совместном
появлении в ресторане, кино и т.п. Это не мешало им любить наших ловеласов, но
придавало этой любви сугубо «оуайдумный» [плотский] характерписал Б.Слуцкий.
В целом следует признать, что образ европейских женщин, сформировавшийся у воинов Красной армии в 1944-1945 гг., за редким исключением, оказался весьма далек от страдальческой фигуры с закованными в цепи руками, с закованными в цепи руками, с надеждой взирающей с советского плаката
7 Februar 2013
10 Millionen Deutschen Vergewaltigung
Na ja, oder 2 Millionen, nach anderen Quellen (aber das gleiche "British"). Und was war es wirklich?
Frauen befreit Europa Augen der sowjetischen Soldaten und Offiziere (1944-1945 gg.).
Und schließlich, Deutschland. Und die Frauen des Feindes - Mütter, Ehefrauen, Töchter, Schwestern, die von 1941 bis 1944, das Jahr, spottete die Zivilbevölkerung in den besetzten Gebieten der UdSSR. Was ist dann sahen ihre sowjetischen Truppen? Aussehen Deutschen zu Fuß in einer Masse von Flüchtlingen, in seinem Tagebuch Vladimir Bogomolov beschrieben, "Frauen - jung und alt - in Hüte, Kopftücher und Turbane nur Schuppen wie unsere Frauen in eleganten Mäntel mit Pelzkragen und Trépanier, unverständliche Schnitt Kleidung . Viele Frauen sind mit Sonnenbrille zu vermeiden, Schielen in der hellen Sonne im Mai und, dass eine Person daran hindern, morschinLev Kopelew erinnerte Treffen mit Evakuierten Allenstein BERLIN: "Auf dem Bürgersteig, zwei Frauen. Filigrane Hüte, sogar in einem mit einem Schleier. Mighty Mantel selbst glatt, gepflegt. "Und die Soldaten führte Kommentare an sie gerichtet, "Huhn", "Türkei", "Das wäre ein glatter sein ..."
Wie verhalten sich die Deutschen bei der Begegnung mit sowjetischen Truppen? In seinem Bericht der Stellvertreter. Chef der Politischen Direktion der Roten Armee Shikin in der KPdSU (B) G.F.Aleksandrovu vom 30. April 1945 über die Zivilbevölkerung von Berlin für das Personal der Roten Armee sagte: "Sobald unsere Truppen besetzen den einen oder anderen Bereich der Stadt, Anwohner allmählich beginnen, auf die Straße gehen, fast alle von ihnen haben weiße Armbinden auf dem Ärmel. Bei einem Treffen mit unseren Soldaten, viele Frauen heben ihre Hände, weinte und zitterte vor Angst, sondern nur darauf, dass die Soldaten und Offiziere der Roten Armee sind nicht die gleichen, wie sie ihre faschistische Propaganda zog, schnell vergeht die Angst, mehr und mehr Menschen gingen auf die Straße und bietet seine Dienstleistungen in jeder Weise versucht, ihre Loyalität gegenüber der Roten Armee zu betonen. "
Am meisten beeindruckt von den Siegern gemacht Demut und Vorsicht Deutschen. In diesem Zusammenhang ist es Geschichte Mortarmen N.A.Orlova führen, schockierte das Verhalten der Deutschen im Jahr 1945: "Niemand in minbate deutschen Zivilisten nicht töten. Unsere NKWD war "pro-deutsch." Wenn das passiert, würde die Reaktion der Geheimpolizei für solche Exzesse schnell sein. Über Gewalt gegen deutsche Frauen. Es scheint mir, dass einige, reden über das Phänomen des kleinen "übertreiben". Ich habe die Erinnerung an ein Beispiel einer anderen Art. Wir gingen zu einem gewissen deutschen Stadt, in den Häusern untergebracht. Erscheint "Frau", ca. 45 Jahre alt, und fragt: "ger Kommandant." Führte sie zu Marchenko. Sie erklärt, dass es für das Quartal verantwortlich und sammelte 20 deutsche Frauen für sexuelle Dienste der russischen Soldaten. Marchenko deutsch verstanden, und stand neben mir zampolit Dolgoborodovu Ich übersetzte Bedeutung dessen, was ein Deutscher. Die Reaktion unserer Offiziere war wütend und beleidigend. Deutsch Frau fuhr mit ihr bereit für den Dienst "Ablösung". Deutsch allgemeinen Gehorsam uns fassungslos. Deutsche erwarten von Guerillakrieg, Sabotage. Aber der Auftrag für diese Nation - "Ordnung" - über alles. Wenn Sie ein Gewinner -, dass sie "auf die Hinterbeine", und bewusst und ohne Zwang. Das ist die Psychologie
Ein ähnlicher Fall ergibt sich seine militärische David Samoilov stellt fest: "In Arendsfelde, wo wir gerade niedergelassen, war eine kleine Schar von Frauen und Kindern. Sie leitete die großen bärtigen deutschen fünfziger Jahre - Frau Friedrich. Sie sagte, dass ist ein Vertreter der Zivilbevölkerung und bittet um die restlichen Bewohner registrieren. Wir antworteten, dass sie so bald wie Kommandant geführt werden.
- Es ist unmöglich - sagte Frau Friedrich. - Es sind Frauen und Kinder. Sie müssen registriert sein.
Zivilisten Geschrei und Tränen bestätigt ihre Worte.
Nicht zu wissen, was zu tun ist, habe ich vorgeschlagen, dass sie Keller des Hauses, wo wir uns befinden zu nehmen. Und sie beruhigt in den Keller und es gibt sie in Erwartung der Behörden gegeben.
- Herr Kommissar - zufrieden Frau Friedrich sagte mir (ich trug eine Leder kurtkuMy verstehen, dass die Soldaten haben wenig Bedarf Sie sind bereit -. Fortgesetzt Frau Friedrich, - bieten sie mit ein paar jüngere Frauen für ...
Ich habe nicht das Gespräch mit Frau Friedrich fortsetzen. "
Nach einem Gespräch mit dem in Berlin lebenden 2. Mai 1945 schrieb Vladimir Bogomolov in sein Tagebuch: "Wir gehen zu einem der erhaltenen Gebäude. Alles ist ruhig, tot ist. Klopf, fragen offen. Flüstern hören, dass in der Diele, gedämpft und aufgeregt reden. Schließlich öffnet sich die Tür. In einer engen Gruppe von Frauen drängten sich ohne Alters erschrocken, niedrig und unterwürfig Bogen. Deutsch Frauen haben Angst vor uns, wurde ihnen gesagt, dass die sowjetischen Soldaten, vor allem Asiaten, werden sie zu vergewaltigen und zu töten ... Angst und Schrecken auf ihren Gesichtern. Aber manchmal scheint es, dass sie besiegt werden wollen - so hilfreich, ihr Verhalten, ihr Lächeln so süß und süße Worte. In diesen Tagen im Laufe der Geschichten darüber, wie unsere Soldaten gingen an die deutsche Wohnung, gebeten, zu trinken, und ein Deutscher, es kaum erblickte, lag auf der Couch und zog Strumpfhosen. "
"Alle Deutschen fieser. Sie haben nichts gegen die Tatsache, dass mit ihnen spalitakoe Meinung gab es in der sowjetischen Armee und wurde nicht nur von vielen anschaulichen Beispielen verstärkt, aber die unangenehmen Folgen, die Militärärzte bald entdeckt.
Richtlinie des Militärrates der 1. Belorussischen Front Nummer 00343 / W auf 15. April 1945 lautet: "Während des Aufenthalts der Truppen im feindlichen Gebiet drastisch erhöht Fälle von sexuell übertragbaren Krankheiten unter den Soldaten. Die Untersuchung der Ursachen dieser Situation zeigt, dass unter den Deutschen weit verbreitete Geschlechtskrankheit. Vor abziehenden Deutschen, und jetztvon uns vor Ort besetzt, nahm den Weg der künstlichen Infektion mit Syphilis und Tripper deutschen Frauen um große Taschen für die Ausbreitung von Geschlechtskrankheiten unter den Soldaten der Roten Armee zu schaffen. "
Auch Leo Kopeleva Erinnerungen, Wut die Fakten von Gewalt zu beschreiben und zu Plünderungen sowjetischen Truppen in Ostpreußen, treffen Linie spiegelt die andere Seite "Beziehung" mit der lokalen Bevölkerung: "Die Geschichte des Gehorsams, der Unterwürfigkeit, kriecherisch Deutschen: siehe da, sagen sie, was sie sind, für Laib Brot, und die Frauen und Töchter zu verkaufen. "Zimperlich Ton wie Kopelew trägt diese "Geschichten" impliziert ihre Unzuverlässigkeit. Sie werden jedoch von vielen Quellen unterstützt.
Wladimir Gelfand in seinem Tagebuch beschrieb seine Balz von einem deutschen Mädchen (aufgezeichnet von sechs Monaten nach Ende des Krieges, 26. Oktober 1945, aber immer noch sehr charakteristisch): "Ich wollte viel Liebkosungen ziemlich Margot genießen - Einige Küsse und Umarmungen waren nicht genug. Mehr erwartet, aber nicht, um die Nachfrage wagen und darauf bestehen. Die Mutter des Mädchens war mit mir zufrieden. Natürlich! Auf dem Altar des Vertrauens und des guten Willens seitens meiner Familie wurden Süßigkeiten und Butter, Wurst, Deutsch teure Zigaretten gebracht. Bereits die Hälfte dieser Produkte genug, um einen guten Grund, und in der rechten, etwas mit seiner Tochter in die Augen ihrer Mutter zu tun haben, und sie hätte nichts dagegen zu sagen. Für Lebensmittel heute noch das Leben, und auch so jung und hübsch chuvstvennitsy als sanfte Schönheit Margot. "
Interessante Tagebucheinträge links australischen Kriegsberichterstatter Osmar White, der in 1944 bis 1945. in Europa war in den Reihen der 3. US-Armee unter dem Kommando von George Paton. Hier ist, was er schrieb, in Berlin im Mai 1945 nur wenige Tage nach der Razzia: "Ich ging durch die Nacht, Kabarett, beginnend mit der" Femina "in der Nähe Potsdammerplatts. Es war ein warmer und feuchter Abend. Die Luft roch nach Abwasser und verwesenden Leichen. Fassade "Femina" wurde futuristische Bilder von Nacktheit und Ankündigungen in vier Sprachen abgedeckt. Tanzsaal und Restaurant wurden mit russischen, britischen und amerikanischen Offiziere begleiten Frauen (oder die Jagd nach ihnen) gefüllt. Eine Flasche Wein kostet $ 25 Burger Pferdefleisch und Kartoffeln - $ 10, eine Packung amerikanische Zigaretten - eine erstaunliche 20 $. Berlin Wangen waren Frauen hatten Lippen bemalt und lackiert, so dass es schien, wie es Hitler den Krieg gewonnen. Viele Frauen waren in Seidenstrümpfen. Lady-Gastgeberin des Abends eröffnete das Konzert in Deutsch, Russisch, Englisch und Französisch. Dies provozierte Spott von russischen Artilleriehauptmann, der neben mir saß. Er beugte sich zu mir und sagte in gutem Englisch: "So ein schneller Übergang von der nationalen auf die internationalistische! Bomben RAF - hervorragende Professoren, nicht wahr? "
Gesamteindruck der europäischen Frauen, bildeten die sowjetischen Truppen - schlank und elegant (im Vergleich mit den vom Krieg zerrissenen halb verhungert Landsleute in den hinteren, auf den befreiten Ländern, und in ein verblasst Shirt Front Freundinnen gekleidet) verfügbar, egoistisch, feige, oder lose unterwürfig. Ausnahmen waren jugoslawische und Schleifmaschinen. Schwere und asketisch jugoslawischen Partisanen als Mitstreiter wahrgenommen, und wurden als unantastbar. Und angesichts der Strenge der Moral in der jugoslawischen Armee, "Guerilla Mädchen sahen wahrscheinlich LVP [Freizeitkleidung Feld Frauen], die beide speziell, bösen Sorte. Über Mühle Boris Slutsky erinnerte takPosle Gefälligkeit Ukrainisch, Rumänisch Ausschweifungen nach schweren Unzugänglichkeit bulgarischen Frauen unseres Volkes getroffen. Fast niemand rühmte Siege. Es war das einzige Land, in dem die Beamten zu einem Spaziergang begleitet sehr oft Männer, fast nie - weiblich. Später Bulgaren stolz, wenn ihnen gesagt wurde, dass die russische gehen, um nach Bulgarien für Bräute zurück -. Die einzigen in der Welt, noch rein und unberührt "
Angenehme Erfahrung hinterließ eine tschechische Schönheit, freudig begrüßte die sowjetischen Soldaten-Befreier. Peinlich Tankschiffe mit Öl-und staubbedeckten Kampffahrzeuge, mit Kränzen und Blumen geschmückt, die unter sich: "... Etwas Tank Braut, um sie zu entfernen. Und ihre Mädchen, wissen selbst, zu befestigen. Gute Leute. Eine solche emotionale Menschen noch nicht gesehen ... "Die Freundlichkeit und Gastfreundschaft der Tschechen war iskrennimEsli es möglich wäre, würde ich alle Soldaten und Offiziere der Roten Armee für das, was sie meinen Prag freigegeben haben geküsst - unter dem allgemeinen freundlich und Genehmigung Lachen sagte ... beschrieben Prag tramvayatak Arbeiter Atmosphäre in der tschechischen Hauptstadt und befreite Stimmung der Anwohner 11. Mai 1945 Boris Polevoy.
Aber auch in anderen Ländern, durch die die Armee fand Gewinner, hat der weibliche Teil der Bevölkerung nicht dazu führen, Respekt. "In Europa, ergab sich Frauen vor allem geändert ... - schrieb B.Slutsky. - Ich habe immer super gewesen, verwirrend verwirrend Leichtigkeit beschämend Leichtigkeit in romantischen Beziehungen. Decent Frauen sicherlich desinteressiert, wie Prostituierte - eilte Verfügbarkeit, der Wunsch, die Zwischenschritte zu vermeiden, uninteressant Motive treibt ein Mann auf eine Annäherung mit ihnen. Wie Menschen, die alle die Lexikon der Liebeslyrik Erfahren Sie mehr über die drei derben Worten, fuhren sie die ganze Sache auf ein paar Bewegungen des Körpers, was zu Unmut und Verachtung in der unerfahrene unserer Offiziere ... Einschränkende Motive nicht Ethik, und die Angst vor der Auftragsvergabe, die Angst vor der Öffentlichkeit, vor der Zugabe beremennostyui dass unter den Bedingungen der Eroberung "universal Verderbtheit bedeckt und versteckt vor allem Frauen Verderbtheit machte es unauffällig und nestydno."
Doch unter den Gründen, die zur Verbreitung der "International Love" trug, trotz aller Verbote und harte Befehl des sowjetischen Befehl hatte ein paar mehr: feminin, Neugier, "exotische" Liebhaber und beispiellosen Großzügigkeit Russisch auf das Objekt seiner Zuneigung, unterscheidet sie von geizig europäischen Männern.
Leutnant Daniel Zlatkin am Ende des Krieges war in Dänemark, auf der Insel Bornholm. In seinem Interview sagte er, dass das Interesse der russischen Männer und Frauen im Westen einander gegenseitig war: "Wir haben nicht die Frauen gesehen, und es war notwendig ... Und wenn Dänemark kam ... es ist kostenlos, bitte. Sie wollten sehen, zu erleben, versuchen Sie, das russische Volk, wie es ist das, und es stellte sich heraus, wie besser als die Dänen. Warum? Wir waren selbstlose Art und ... habe ich eine Schachtel Pralinen in polstola Ich gab 100 Rosen fremde Frau ... Geburtstag ... "
Zur gleichen Zeit, dachte nur wenige Menschen über eine ernsthafte Beziehung, Ehe, aufgrund der Tatsache, dass die sowjetische Führung hat ihre Position zu diesem Thema. Das Dekret des Militärrats der 4. Ukrainischen Front am 12. April 1945 fest: "1. Erklären Sie, an alle Offiziere und alle Mitarbeiter der Truppen, die Ehe mit ausländischen Frauen ist illegal und streng verboten. 2. Alle Fälle von Soldaten, die in die Ehe mit ausländischen Frauen, als auch über die Beziehungen der Menschen mit feindlichen Elementen fremder Staaten unverzüglich zu informieren, den Befehl, die Täter vor Gericht für den Verlust der Wachsamkeit und der Verletzung der sowjetischen Gesetze zu bringen. "Leitlinie Chefpolitverwaltung der 1. Weißrussischen Front am 14. April 1945 fest: "Nach den Stabschef Offiziere an das Zentrum weiterhin Aussagen von den Offizieren der Armee erhalten, um Ehen mit Frauen aus fremden Ländern genehmigen (Polkas, Bulgaren, Ceske etc.). Diese Fakten sollten als Abstumpfung Wachsamkeit und Abstumpfung der patriotischen Gefühlen betrachtet werden. Es ist daher notwendig, in der politischen Bildungsarbeit und die Aufmerksamkeit auf einem tiefen Bewusstsein über die Unzulässigkeit solcher Handlungen seitens der Offiziere der Roten Armee zu ziehen. Erklären Sie das gesamte Offizierskorps, hat die Sinnlosigkeit solcher Ehen, die inadvisability von ausländischen Frauen heiraten bis zu ausdrücklich zu verbieten und einen einzigen Fall zu verhindern, nicht zu realisieren. "
Und Frauen sind sich nicht mit Illusionen über die Absichten ihrer Verehrer amüsiert. "Anfang 1945 hat auch der dümmste ungarischen Bauernmädchen nicht glauben, was wir versprechen. Evropeyanki waren bereits Kenntnis von der Tatsache, dass es uns nicht erlaubt, ausländische Frauen zu heiraten, und vermutete, dass es eine ähnliche Ordnung und auch ein gemeinsamer Auftritt im Restaurant, Kino, usw. Es würde nicht schaden, sie zu unserem Lovelace lieben, aber gab diese Liebe rein "ouaydumny" [fleischliche] harakterpisal B.Slutsky.
In der Regel sollte anerkannt werden, dass das Bild der Frauen in Europa, die von den Soldaten der Roten Armee in 1944-1945 gebildet wurde., Mit seltenen Ausnahmen, erwies sich sehr weit von einem schmerzlichen Figur mit Händen in Ketten sein, die Hände in Ketten, in der Hoffnung, starrt aus der Sowjet Poster
russisch